20 дней моего путешествия по Южной Америке я провела на волшебных Галапагосских островах. И это были одни из самых потрясающих дней за предыдущие годы — дни, когда я завидовала самой себе!

Мечтать о путешествии сюда я начала еще задолго до того, как впервые задумалась о путешествии по Южной Америке – с того дня, как кто-то в ЮВА рассказал мне, что на далеких Галапагосах можно поплавать в теплой воде с маской и трубкой рядом с морскими львами и пингвинами. Долгое время я толком ничего не знала об этих островах, пока года полтора назад не посмотрела прекрасный трехсерийный фильм BBC (БиБиСи) про Галапагосы, и с тех пор никуда я не хотела сильней!

Этот небольшой вулканический архипелаг, расположенный в Тихом океане в 1000 километрах от материка, населен странными и иногда пугающими своим видом существами. Здесь каменистые острова со скудной растительностью омывает бирюзовый океан, а прибрежные вулканические скалы черного цвета уступают место белоснежным пляжам. Для меня это место потрясающей, хоть и суровой красоты, с удивительной естественной историей, с живыми существами, подобных которым больше нет, с океаном, населенным нелогичным, на первый взгляд, сочетанием обитателей.

Галапагосы находятся на стыке двух тектонических платформ, и это один из самых вулканически активных регионов в мире. У западной границы Галапагосских островов, прямо под островом Фернандина находится так называемая hotspot или «горячая точка» — место, которое за миллионы лет постоянных извержений вулканов, находящихся на морском дне, породило все Галапагосские острова. Сначала появились самые старые восточные острова Эспаньола и Сан Кристобаль (около 3 млн. лет назад), расположенные теперь за много километров от hotspot, потом Флореана, Санта Круз, и самые молодые Исабела и Фернандина (около 700 000 лет назад), а также маленькие островки, разбросанные вокруг них. Молодые острова Исабела и Фернандина все еще формируются и в процессе новых извержений вулканов растут вверх, старые острова меняют свою форму в процессе эрозии, постепенно разрушаясь.

Галапагосы омывает очень глубокий океан – всего лишь в 20 километрах к западу от островов глубина океана достигает 3 километров . Острова, которые видно над водой – это всего лишь вершины огромных подводных вулканов!

Самые старые из вулканов уже давно покоятся глубоко под водой – к востоку от Галапагосов на полпути к материку на глубине 2 километров находится подводная горная цепь из давно разрушенных вулканических островов, некоторым из которых уже 9 миллионов лет.

Сейчас архипелаг состоит из 13 основных и 6 маленьких островов, а также многочисленных островков в виде торчащих из океана скал, лишь небольшая часть из которых имеет названия. У большинства из островов есть три названия: испанское, английское и официальное эквадорское.

Как же появилось столько островов из одной единственной неподвижной «горячей точки»? Платформа, на которой находятся Галапагосские острова, движется на юго-восток в сторону Южной Америки со скоростью 3 сантиметра в год. Через 50 лет все Галапагосские острова будут ближе к материку на 1.5 метра . А через миллионы лет к западу от них появятся новые острова. Жаль, я этого не увижу

Галапагосы находятся на пересечении трех океанских течений. Теплое Панамское течение с севера, идеальная среда для развития тропической морской экосистемы, доминирует с января по май. Холодное течение Гумбольдта, приносящее с юга Южной Америки богатые планктоном воды, доминирует с июня по декабрь. А западное течение Кромвелла, встретившись с галапагосской платформой, поднимает из глубин на поверхность холодные воды, богатые планктоном, благодаря которым на тропическом архипелаге живут существа из холодных регионов: галапагосские пингвины и уникальные нелетающие бакланы.

Именно поэтому здесь под водой можно увидеть кого угодно: от ярких тропических рыб, знакомых мне по теплым водам Индонезии, морских черепах, скатов и всевозможных акул до морских львов и пингвинов! Кораллов, правда, тут практически нет, поэтому буйство красок, как в Индонезии и Египте, отсутствует. Я не специалист, но подозреваю, что для кораллов здесь временами (с июня по декабрь) бывает слишком холодно.

Океанские течения и ветра, встречающиеся на Галапагосах, определяют и климат островов. Здесь 2 сезона: теплый и влажный с января по май; и прохладный и сухой с июня по декабрь. С января по май средняя температура воздуха составляет 25 градусов, погода солнечная, но случаются короткие сильные ливни. В мае температура воды была около 25 градусов — совершенно комфортной для длительных заплывов с маской и трубкой. Правда, около Сан Кристобаля вода была холодней – то ли сказалось начало июня, то ли здесь просто обычно холодней.

В июне на Галапагосы с юга приходит холодное течение Гумбольдта, вода становится холодной (16-20 градусов), море сильней штормит, средняя температура воздуха падает на 3 градуса, а вулканы заволакивает дымка. Не знаю, что было с дымкой в мае, но возвышенности довольно часто были затянуты плотным слоем облаков.

Я, видимо, попала в переходный период, когда тепло снаружи и в воде еще не закончилось, а дожди уже прошли (за 20 дней был всего один пятиминутный дождик). Днем на солнце было очень жарко, но когда солнце заходило за облака, морской бриз приятно освежал, а вечером на берегу пару раз хотелось одеть что-то теплей футболки. После месяцев дождей вокруг все было зеленое и цветущее, а на деревьях пели птицы. Я читала в отчетах людей, что в сентябре острова представляли собой вымершее скопление палок и стволов, лишенных листвы. Скучный и серый пейзаж. Что купаться было очень холодно, а во время круизных переходов сильно штормило. Так что теплый и влажный сезон с точки зрения погоды, температуры воздуха и воды, а также зелени намного лучше прохладного и сухого.

Когда Галапагосские острова только появились на поверхности из океанских глубин, они представляли собой совершенно безжизненные камни. Наземная жизнь на Галапагосах зародилась тогда,  когда сюда с материка с попутными ветрами прилетели семена самых неприхотливых растений, способных долгое время обходится без воды – лишайников и кактусов. Именно они проложили дорогу сотням уникальных растений и живых организмов, населяющих острова сейчас. Возможно, и другие семена, а также насекомые, прибыли сюда с попутными ветрами, или же их принесли на себе птичьи крылья или мех морских животных.

До появления на Галапагосских островах человека, здесь не было наземных млекопитающих. Добраться сюда с материка на дрейфующих бревнах или плотах из растений, что занимает, по меньшей мере, две недели, могли лишь виды, способные долгое время обходится без пресной воды – рептилии. Именно поэтому галапагосские черепахи и галапагосский конолоф (наземные игуаны) стали доминирующими наземными животными на Галапагосах. Никто другой, в том числе амфибии (лягушки) и млекопитающие не смогли бы выдержать столько времени без воды, и они бы погибли задолго до прибытия на острова.

По воде сюда прибыли семена прибрежных растений-мангров, устойчивых к морской воде. А также предки Галапагосских пингвинов, приплывших сюда с холодными водами течения Гумбольдта – сейчас это самые северные пингвины и единственные, живущие в тропиках. И предки морских львов (sea lion) и морских котиков (fur seal). Птицы прилетели по воздуху, и некоторые в условиях отсутствия хищников и наличия обильной пищи прямо у берега эволюционировали таким занятным образом, что теперь, спустя тысячи лет, их крылья стали крохотными рудиментами, и по сравнению со своими дальними материковыми родственниками (бакланами) они утратили ненужную им способность летать (нелетающие бакланы).

На Галапагосах много уникальных растений – все они адаптировались к новым условиям и сформировали разные растительные зоны. На высоких островах, таких как Исабела, Санта Круз и Сан Кристобаль есть и прибрежные засушливые зоны, и горные участки, генерирующие тучи и влажность, где растут густые леса. На низких островах, как Бальтра и Эспаньола, засушливые зоны покрывают весь остров.

Наверное, нигде в мире процесс эволюции, обусловленный необходимость приспособится к новым условиям окружающей среды, не виден так четко, как на Галапагосах. Выживает только тот, кто смог приспособится — в этом заключается естественный отбор. От поколения к поколению передаются только нужные для лучшего приспособления характеристики. Именно поэтому  населяющие сейчас Галапагосы обитатели очень отличаются от своих дальних материковых родственников.

Здесь кактусы, основной источник жидкости для черепах и игуан, растут в виде деревьев с настоящими стволами, чтобы не быть съеденными целиком. Но прямо у земли растут отдельные листы, которым суждено принести себя в жертву рептилиям во благо дальнейшего размножения – их семена выйдут с калом рептилий где-то в другом месте. На одном из островов нет ни гигантских черепах, ни игуан, и там у кактусов нет необходимости защищаться, поэтому у них нет иголок.

Здесь есть забавные птички вьюрки (finch), обосновавшиеся на Галапагосах много тысяч лет назад. Тогда они нашли здесь разную среду обитания и разную еду и эволюционировали в 13 видов, различия между которыми лучше всего видны по форме их клювов, от совсем тонких и длинных до мощных и коротких. Каждый вьюрок специализируется на чем-то своем: одни едят семена, другие насекомых, третьи достают клещей из кожи черепах, есть поедающие цветочки, есть те, которые едят листья, есть 2 вида вьюрков, которые используют кактусовые иголки, чтобы достать из-под коры деревьев насекомых, и есть даже вьюрки-вампиры, пьющие кровь морских птиц.

Люди появились на Галапагосах сравнительно недавно. Есть версия, что больше 5 веков назад сюда на огромных плотах добирались индейцы доколумбовой Южной Америки. В начале 16 века первые европейцы, причалившие к берегам сегодняшнего материкового Эквадора, видели огромные плоты, на которых умещались по 20 индейцев, так хорошо освоившие навигационное дело, что они могли путешествовать на плотах даже против течения и достигали берегов сегодняшних Чили и Панамы.

Первое письменное упоминание о Галапагосах относится к 1535 году, когда парусник с первым епископом Панамы (испанцем по происхождению), следовавший из Панамы в Перу, попал в штиль около берегов Колумбии и, дрейфуя по течению, прибился к Галапагосским островам. Пресная вода у мореплавателей подходила к концу, и они причалили к островам в поисках источника воды. Но увидели лишь морских львов, морских игуан, морских черепах и наземных черепах, таких огромных, что каждая могла бы везти на своей спине человека. На втором острове кроме этого они увидели птиц таких же, как были в их родной Испании, только здесь они даже не умели летать, и их можно было ловить руками. И повсюду огромные камни… Только спустя несколько дней, за которые умерло два попутчика и несколько лошадей, и спустя несколько островов, они обнаружили источник пресной воды, спасший им жизни.

Двадцать пять лет спустя Галапагосы появились на первой карте, а в 1620 году появилась первая испанская более-менее точная карта. И люди на Галапагосы зачастили. В 17 и 18 веках Галапагосы были убежищем для буканьеров. Пираты после атак на испанские галеоны причаливали к островам, чтобы отдохнуть, починить корабли, пополнить запасы питьевой воды и еды.

Богатство вод, омывающих Галапагосы, притягивает сюда китов  с южной части Тихого океана, приплывающих размножаться.  Первый китобойный корабль вернулся с Галапагосов в Лондон в 1790 году, везя в трюмах 140 тонн китового масла и 888 шкурок морских котиков. После этой новости в течение всего 19 века Галапагосы были центром китобойной индустрии, притягивая к себе китобоев из Великобритании и Северной Америки.

Для населявших Галапагосы животных настали черные столетия. Галапагосские черепахи, один из двух видов самых больших сухопутных черепах в мире, могут не менее года обходиться без воды и еды, и их тысячами живьем грузили в трюмы кораблей как источник свежего питательного мяса. Только с 1811 по 1844 год с Галапагосов было вывезено больше 100 000 гигантских черепах. По примерным данным за 200 лет на Галапагосах было истреблено более 200 000 гигантских черепах. И огромное количество китов и морских котиков (в 19 веке они практически исчезли, но сейчас их популяция достигает 30 тысяч).

В 1832 году Эквадор провозгласил Галапагосы своей провинцией. Первым губернатором Галапагосов стал Хосе Вильямиль, он основал на о. Флореана небольшое поселение и привез с материка 80 заключенных для работ на возвышенностях. Вместе с людьми на острова с материка прибыли растения и животные, которых расселили по многим островам, даже тем, где никогда не жили люди – тогда губернатор Галапагосов и представить не мог, какой огромный урон нанесут его сельскохозяйственные планы исконным обитателям Галапагосов!

Из странного сочетания первых поселенцев и заключенных ничего хорошего не вышло, и поселение на о. Флореана довольно быстро загнулось, а Вильямиль, спустя 5 лет, вернулся на материк.

В 1835 году на Галапагосы на борту «Бигля» прибыл 26-летний английский ученый по имени Чарльз Дарвин. Он совершал пятилетнее кругосветное путешествие и провел на Галапагосах 5 недель, в течение которых по результатам своих наблюдений он делал заметки и собирал образцы, которые через десятилетия лягут в основу сформулированной им теории эволюции путем естественного отбора. И, кстати, Дарвин не брезговал черепашьим мясом и получал удовольствие от катания на черепахах верхом. Подлец!

А тем временем на Флореану продолжали пребывать новые люди, желавшие превратить остров в процветающую эквадорскую провинцию. И привозили с собой для островных работ все новых заключенных с материка.

Гигантские черепахи теперь были не только вкусной едой, но и источником черепашьего масла, которое использовалось для уличного освещения на материке. Вид гигантских черепах, ранее населявших Флореану, был полностью уничтожен.

По словам очевидцев в 19 веке дорога, ведущая на о. Исабела от прибрежного поселения к поселению на возвышенности была вся выложена тысячами панцирей убитых гигантских черепах…

Трудовые колонии в разное время в 19 и 20 веках существовали на Флореане, Сан Кристобале и Исабеле. И везде эта идея терпела крах – условия работы и жизни заключенных были настолько плохи, что в какой-то момент заключенные начинали бунтовать и убивали своих «хозяев».

В 19 веке Англия, Франция и США пытались покуситься на Галапагосы, предлагая Эквадору продать острова или сдать их в аренду. Суммы предлагались приличные,  сделки уже были наготове, и спасло положение лишь сильное противостояние национальной оппозиции.

Слухи о Галапагосах расходились по всему миру. В начале 20 века в норвежских газетах появились статьи под названиями «тропический рай в Тихом океане». Авторы приглашали читателей в удивительное место с изобильной рыбой и китами, и плодородной землей. И больше 2000 норвежцев покинули свою страну в надежде обрести на Галапагосах новый дом. Инвестировав в путешествие большую часть своих сбережений, они привезли с собой сборные дома, рыболовные снасти, лодки, оборудование для изготовления консервов и свой скот. Но реальность оказалась не такой, как описывали в газетах, и «райские» острова встретили их суровой природой. Идея с консервным заводом провалилась, часть людей умерла, и менее чем через год остальные, разоренные и разочарованные, вернулись обратно в Норвегию.

В 30-е годы, уставшие от цивилизации в родной Германии, на Флореану переехали немцы. Сначала странный доктор Риттер и его дама, который, дабы избежать проблем с зубами, вырвал их все. Через несколько лет он скончался от пищевого отравления. Воодушевленные его статьями в прессе, на Флореану переехала молодая кельнская семья Виттмер, потомки которой до сих пор живут на Флореане и держат один из двух отелей. Но самым странным переселенцем была баронесса, приехавшая на острова с тремя любовниками и планами создать отель для миллионеров. С ее появлением размеренная и спокойная жизнь на Флореане наполнилась завистью, и через некоторое время баронесса и один из ее любовников таинственным образом исчезли – об их судьбе ничего неизвестно до сих пор. А чуть позже второй любовник был найден мертвым.

В 1958 году после восстания и бегства заключенных из колонии на о. Исабела, последняя трудовая колония на островах была закрыта. После четырех веков нещадной эксплуатации островов люди наконец-то осознали, что лучшей инвестицией будет сохранение уникального животного мира Галапагосов для будущих поколений. В 1959 году 97% островов были объявлены национальным парком (оставшиеся 3% — это города/поселения и фермы, на которых уже жили переселенцы), а в 1986 году был создан морской резерв.