Вторая неделя в Мьянме началась с прощания с морем. В понедельник рано утром вместо того, чтобы как все иностранные туристы встать в 5 утра и уехать в Янгон на традиционном автобусе в 6 утра, я хорошенько выспалась, сходила на пляж, искупалась напоследок и уехала в Янгон на нетрадиционном автобусе в 10.30. Автобус этот нетрадиционен тем, что в отеле на него билеты не предлагают, и вообще, как я поняла, он не предназначен для перемещения иностранцев.
Я узнала о нем совершенно случайно от одного из новых мьянмарских знакомых на пляже, после чего попросила персонал в отеле купить мне билет именно на этот автобус. Что в Мьянме очень удобно, так это то, что почти все билеты на автобус можно купить через отель, в котором ты живешь, при этом почему-то не удерживают никакой комиссии (или удерживают настолько маленькую, что я ее не замечала).
Автобус, как потом оказалось, был нетрадиционен еще и тем, что был исключительно комфортабелен (имелись даже рвотные пакетики) и перевозил богатеньких мьянмарцев, отдыхавших в дорогих отелях в Чаунг Та. Такого количества людей с мобильными телефонами я не видела за целую неделю пребывания в стране. У каждого было по новенькому мобильнику и цифровому фотоаппарату. Похоже, это вообще была одна большая группа (типа наших пляжных туристов, которых встречают в аэропорту какого-нибудь турецкого города, развозят по отелям, а потом снова собирают и везут в аэропорт), потому как их сопровождающий периодически говорил в микрофон какую-то важную информацию.
Первая остановка у нас случилась в третьем по величине городе Мьянмы Патейн, известном благодаря производству декоративных бумажных зонтиков. Во время таких остановок я себя чувствовала совершенно по-идиотски, потому как, прослушав программное заявление сопровождающего, все со знанием дела выходили из автобуса и куда-то направлялись, а мне каждый раз приходилось вылавливать проходившего мимо меня мальчика, говорящего по-английски, чтобы узнать, что происходит? Сначала остановились в ресторанчике, где за «совершенно так себе обед» с меня слупили 3 доллара в местном эквиваленте (за эти деньги в остальных местах за последние 5 дней можно было просто обожраться вкуснейшей едой и запить все это свежими соками и алкоголем). После обеда все пошли осматривать местную достопримечательность – очередную пагоду. Пагода оказалась красивой, а народ внутри нее абсолютно непуганым – все мне улыбались, здоровались, махали рукой, а детки подходили и спрашивали, откуда я. Было заметно, что туристов здесь видят очень нечасто. Потом была долгая дорога с остановкой около магазина местных сладостей, где народ тоннами закупил всякие вкусняшки (а одна милая девочка уже в автобусе выгрузила мне для дегустации целую горсть этих сладостей), и очередного ресторанчика на чай/туалет. Все поездка очень сильно напоминала автобусный тур выходного дня по соседним с Московской областям. Весь народ был со мной очень мил, но во всем лично мной ощущалась какая-то дисгармония. Эти люди с таким же удивлением, как и я, смотрели на проезжаемые нами бедные деревеньки, на полусгнившие деревянные мосты, на нищих, просящих подаяние около ресторанов, куда нас заводили. И все их дорогие телефоны и фотоаппараты совершенно не вязались с той бедностью, в которой живет абсолютное большинство населения страны. Все бы ничего, если не знать, что по-настоящему хорошо зарабатывать в Мьянме можно только работая на правительство, которое угнетает простых людей и упекает за решетку инакомыслящих.
В Янгон мы приехали уже затемно и долго пробирались через вечерние пробки. Мне сразу бросилось в глаза, что в абсолютном большинстве домов квартиры освещаются противным белым светом длинных ламп дневного освещения (такие палки длинной в метр-полтора).
В отеле, куда я заселилась на одну ночь, оказался на редкость неинформированный персонал. На часах была половина 8 вечера, а рано утром мне нужно было уехать на поезде на север. Ресепшионисты сказали мне, что кассы на вокзале уже не работают, что завтра утром я билет тоже вряд ли куплю, потому что мой поезд в 6, а кассы работают с 8, что обычно билеты можно купить только за день до отправления поезда, и что вообще все пропало. Разумеется, я не поверила ни единому слову и, сходив на вокзал, легко и непринужденно купила себе в кассе нужный билет. Кстати, в 6 утра следующего дня касса тоже работала.
В 4.45 запикал будильник. На улице темень, голова квадратная, организм не выспался. На вокзале меня под опеку взял специально обученный человек. Сначала переписал данные моего паспорта в очень важную тетрадку, а потом проводил меня до поезда, нашел нужный вагон и показал мне мое место. Все места в поездах пронумерованы мьянмарскими цифрами, совершенно не похожими на наши, поэтому без их знания найти свое место проблематично.
Поскольку поезда в Мьянме, в отличие от частных автобусов, принадлежат государству, проезд на них для иностранцев стоит в разы дороже, чем для местных. Чтобы не подвергать себя разорению, не субсидировать правительство и просто быть ближе к народу, я решила отныне и во веки веков ездить самым простым и дешевым ordinary class. Вагоны этого класса похожи на вагоны в наших электричках (кстати, все поезда в Мьянме используют дизель), только пронумерованные скамейки в них деревянные, спинки в них повыше, и рассчитана каждая скамейка на двух человек, а со стороны прохода скамейка укомплектована деревянным подлокотником.
Вагон тускло освещался желтым светом трех лампочек Ильича. Еще до отправления поезда народ начал устраиваться на «ночевку». Кто-то, согнувшись в три погибели и поджав под себя ноги, засыпал на сиденье, кто-то укладывался на расстеленном на полу коврике между скамейками или под ними. После ночи недосыпа я обнаружила в себе потрясающую способность засыпать в немыслимых позах.
Когда рассвело, я стала объектом повышенного внимания окружающих. Народ традиционно был исключительно мил, улыбчив и доброжелателен. Мои соседи, молодая пара, постоянно порывались меня чем-то накормить. В поезде шла оживленная торговля, только вместо обычных для нас газет и пиратских дисков, здесь продавали всякую закусь и носили кастрюли с горячим рисом и мясом, которое желающим выгружали в одноразовые тарелки или просто полиэтиленовые пакеты. На остановках продавали разные фрукты (связка из 12 маленьких толстых бананов – 7 рублей, 10 мандаринов – 15 рублей) и нарезанные арбузы, пирожки, салатики, горячее. При этом все вышеперечисленное, да и вообще все тяжелое и объемное в сельской местности носится женщинами на головах.
Вдоль всей железной дороги с интервалом в километр, а то и меньше, установлены покосившиеся деревянные «смотровые» вышки с соломенными крышами. В них в тени потчуют один-два человека. С какой целью все это сделано – одному Будде известно.
Некоторые особо важные мосты и все ж/д станции охраняют похожие на бойскаутов военные – в зеленой форме, в зеленой же ковбойской шляпе, с красным пионерским галстуке и с автоматом.
На некоторых мостах и без того не особо мчащийся поезд замедляется километров до 5-10 в час, и я наблюдаю полусгнившие деревянные шпалы.
Кстати, окна во всех вагонах настежь открыты (сверху можно опустить стекло, хотя я ни разу не видела, чтобы кто-то это делал, или железные ставни-жалюзи от солнца или дождя с прорезями для обдува), поэтому я полпути просидела, высунув голову наружу и наблюдая окрестности в полной красе. До рассвета и после заката ехать в таком насквозь продуваемом поезде довольно прохладно, поэтому пассажиры одеты в куртки, а некоторые даже в шапки.
За час до намеченного прибытия поезд встал посреди поля и простоял так 45 минут. Из соседней деревни сразу же сбежались детишки, несущие на головах сосуды с водой и кружки-черпалки, а пассажиры поезда радостно побежали по нужде в кусты. Хотя во всех вагонах есть туалеты.
Есть в Мьянме кое-что, что до сих пор никак не укладывается у меня в голове – буддистские монахи. При официальных 55 или неофициальных 67 миллионах человек, проживающих в Мьянме, 2.5 миллиона из них – монахи. Многие из встреченных мной монахов кажутся мне какими-то проходимцами, которым удается прожить интересную жизнь за чужой счет. Они постоянно просят денег, и это при том что те, у кого они просят денег, сами в них нуждаются. На одной из станций в каком-то большом, безумно бедном и безумно любвеобильно городе (такого количества беременных женщин и маленьких детей, как на этом вокзале, я не видела за всю неделю пребывания в Мьянме) в вагон зашла бедная девушка с тремя крохотными детками, старшему из которых было не больше трех лет. Расположившись на полу, она тут же получила в подарок купленную сидящей неподалеку девушкой тарелку горячей еды. Спустя какое-то время, к этой девушке подошел монах, толкнул ей какую-то речь, после чего она дала ему денег. Ну, не понимаю я, как здоровый мужик, пусть ему и запрещено работать по его статусу, может просить денег у очень бедной многодетной матери.
Спустя 13.5 часов моего путешествия на поезде я вышла в городке под названием Thazi, примечательном лишь тем, что здесь пересекаются две железнодорожные ветки, и, расспросив на вокзале кассиров по поводу направления моего дальнейшего движения, отправилась в темноту на поиски единственного в городке отеля. В маленьком семейном отельчике меня радостно встретила держащая его семья. Взрослые брат и сестра были очень забавными: со страшненькими треугольными лицами, расширяющимися книзу, и мясистыми щечками. Но оба постоянно улыбались и были просто непередаваемо доброжелательны. Мне показали мою комнату и агрегат, который должен был служить для меня источником света. К пластиковому держателю были прикреплены внизу несколько толстых батарей, а сверху к двум CD были приделаны маленькие светодиоды. Вся эта конструкция была соединена проводами и благодаря зеркальной поверхности дисков создавала более-менее приемлемое освещение. Особенно забавно было ходить с таким светильником в душ.
Оказалось, что в Чаунг Та, в котором электричество было с 6 вечера до 6 утра, с электричеством все было просто отлично. Здесь же оно подавалась на очень нерегулярной основе. В ресторанчике при гестхаусе обнаружился второй постоялец – немец-пенсионер, уже несколько месяцев путешествующий по ЮВА. Дядечка никуда не торопился, везде жил в свое удовольствие, и зачем-то провел в крохотном, ничем непримечательном Тази целый день, разъезжая по городку на велосипеде с хозяйским сыном. Немец рассказал мне, что когда он был в Китае, у него в междугороднем автобусе разрезали стоящий на полу между ног рюкзак и вытащили оттуда сумочку с паспортом, обратным билетом на самолет, мобильником и деньгами, продемонстрировав мне для наглядности огромный шов на рюкзаке. Хорошо ему, что он немец — за 5 дней в немецком консульстве ему оформили новый паспорт, и он спокойно продолжил путешествие.
На следующее утро будильник запикал в 3.50 ночи. Получив от дочки хозяев на прощание трогательный пакетик с бананами и домашним кокосовым печеньем, я дотопала в ночи до вокзала, в очередной раз в доброжелательной обстановке купила в кассе билет низшего класса (иностранцев тут не заставляют стоять за окошком снаружи, а приглашают прямо в помещение кассы), после чего кассир проводил меня к моему поезду и традиционно показал мне мое место. В этом поезде даже 3 лампочки Ильича были непозволительной роскошью, поэтому весь народ рассаживался по местам в абсолютной темноте. Правда, у каждого с собой был фонарик, поэтому по вагону перемещались светлячки. Моей соседкой на сей раз оказалась колоритная «племенная» бабушка с причудливо намотанным на голову ярко-розовым шарфом.
У одного из местных племен есть традиция, по которой женщины наматывают на голову махровые полотенца. В нашем вагоне были и такие. И было очень много девушек, которые то ли по той же традиции, то ли из-за утреннего холода, то ли просто ради красоты повязывали на голову цветастыми банные полотенца.
Дорога из Thazi в расположенный в горах городок Kalaw – самая необычная и яркая из всех ж/д, по которым мне пока довелось ехать. Поезд, раскачиваясь из стороны в сторону, как будто ты едешь в запряженной лошадьми тележке по ухабистой грунтовке, взбирается высоко в горы со скоростью, не превышающей 20 км/час. Ж/д колея здесь только одна, на некоторых полустанках поезд дает задний ход, доезжает до развилки и переезжает на другую ж/колею, а старая остается где-то внизу. На маленьких станциях прямо рядом с поездом стоят столы, на которых местные хозяюшки готовят путникам пищу. А вдоль поезда все так же прохаживаются продавцы всяких закусок и фруктов, только теперь к ним прибавляются еще и продавцы овощей и цветов. На одной из станций на платформе был настоящий цветочный рынок. И поскольку продают все это представители местных малочисленных народностей, одетые в свою традиционную яркую одежду и головные уборы, с перекинутыми через плечо тряпичными сумками или одетыми на спину плетеными корзинами, все действо выглядит непередаваемо колоритно. Эти плетеные корзины, что меня очень поразило, удерживаются на спине с помощью широкой лямки, надетой на голову (на лобную часть головы) — даже не представляю себе, какими у них должны быть мышцы шеи, чтобы тащить вот так на спине закрепленную на лбу огромную корзину, наполненную цветной капустой.
Сам поезд состоял из всего 4 пассажирских и одного товарного вагона, при этом на крыше товарного вагона ехало несколько «зайцев».
В Кало после заселения в гостиницу, я сходила на местный рынок, который устраивается раз в 5 дней (а в остальные 4 дня он проходит в соседних городках, и так все время по кругу) и на который приходят торговать спускающиеся с гор жители окрестностей, купила себе фруктов и пошла на обед в семейный ресторанчик. Оказавшись там единственным посетителем, я в очередной раз погрузилась в теплую атмосферу гостеприимства и доброжелательности. Все было безумно вкусно, по-домашнему и готовилось сразу после получения от меня заказа. Вдобавок к заказанным блюдам я получила приветственный чай, чипсы и фрукты на десерт, а глава семейства Сэм после обеда рассказал мне о предлагаемых им треках, и любезно свозил меня за город на мопеде, показав дорогу, по которой на следующий день мне предстояло идти в однодневный поход.
Так что следующий день прошел в прогулке по горам. Я как-то совершенно случайно заблудилась в лесных тропинках и интуитивно поняла, что иду совсем не туда, куда мне надо. Встретила в лесу дровосеков, произнесла название племени, в деревню которого я направлялась, показала рукой в ту сторону, в которую, как мне показалось, мне надо было идти, и, получив одобрительный кивок головой, пошла своей дорогой. Когда после плутания по узеньким полузаросшим тропинкам и взбираний на горы, я наконец-то вышла на широкую песчаную дорогу со следами кроссовок туристов и колес машин и мопедов, радость моя не знала границ.
Хотя все было не так страшно. В том, что я найду нужную дорогу, я была уверена, к тому же всегда можно было вернуться назад той, которой я пришла. Диких животных на пути встречено не было, да и вряд ли в этом лесу есть какие-то страшные дикие животные. Встречавшиеся мне по дороге местные жители и группки туристов в сопровождении гидов искренне удивлялись тому, что я притопала сюда одна без гида. На обратном пути на окраинах Кало меня радостно встречали детки и несколько раз подходили и дарили мне цветочки.
А вечером в ресторанчике у Сэма я и мои новые знакомые ирландец Аарон и француженка Элен договорились об организации Сэмом трехдневного треккинга по горам к озеру Инле со стартом следующим утром.