Город Митчина (Myitkyina) и я не полюбили друг друга с первого взгляда. После маленьких, аккуратненьких и симпатичных Каты и Бамо, этот большой город казался слишком уродливым, пыльным и навязчивым. И на протяжении всего дня меня везде и всюду пытались обмануть с ценами. Сначала выцепивший меня из автобуса мототаксист за оговоренную цену отвез меня совсем не к тому отелю, к которому я хотела доехать, и, исправив свою ошибку, потребовал с меня доплатить еще половину. Отель, рекомендованный путеводителем, оказался отелем Молодежной Христианской Ассоциации Митчины со всеми вытекающими последствиями в виде Библии на столе в номере.
За 6 долларов мне полагалась просторная комната, но без удобств и без завтрака. Хуже условий за эти деньги не было нигде. В Кате за то же самое (правда, комната была раза в 3 меньше) бралось всего 3 доллара, а в Мандалае за 4 доллара помимо горячего душа и чистого туалета в номере полагался еще и вполне приличный завтрак, и сухой паек в день отъезда. Вот вам и Молодежная Христианская Ассоциация – сплошное обдиралово!
Потом в ресторанчике на берегу Ирравади мне озвучили одну цену за блюдо (в Мьянме во многих ресторанах в меню присутствуют только названия блюд, а цены нужно уточнять, желательно до заказа), а потом, когда принесли готовое блюдо, сообщили другую, разумеется, выше. Найденное интернет-кафе оказалось таким же, как и на озере Инле – за цену в 3 раза выше обычной Интернет работал так медленно, что за полчаса я успела только отправить смс-ки родителям и зайти в свой почтовый ящик, не сумев при этом открыть ни одно из писем. На рынке все стоило в 2 раза дороже, чем в других местах, поэтому я из принципиальных соображений не стала ничего покупать.
При этом везде и всюду, куда бы я ни шла, меня сопровождали навязчивые предложения таксистов всех мастей куда-нибудь меня отвезти. В чем в чем, а в таксистах в Митчине недостатка нет. Такого ассортимента я не видела еще нигде. Тут были и знакомые мне триши (велорикши), и моторикши, когда за водителем в крытом прицепе располагаются еще две пассажирские скамейки вдоль бортов или спереди и сзади лицом друг к другу, мототакси, когда ты просто едешь сзади, ну и, разумеется, обычные легковые такси и такси-пикапы. И все они были представлены в просто нереальном количестве. И доставали меня предложениями своих услуг на каждом шагу.
В общем, в рейтинге самых неприятных городов Мьянмы Митчина уверенно лидирует, оставляя далеко позади тот же Мандалай, который теперь мне кажется совсем не таким уж плохим.
Единственным радостным событием за весь день, проведенный в Митчине, было то, что я легко купила себе билет в вагон upper class, и на следующий день мне предстояло увлекательное 24-часовое путешествие, целью которого было преодолеть всего 400- 500 километров до Мандалая. Надеюсь, после этого я буду в состоянии выдержать в поезде еще 14 часов. Потому что присутствовать в Мандалае в 4-й раз мне не хочется, и программа максимум – в 8 утра после прибытия из Митчины уехать в вагоне ordinary class в Янгон. Переночевать в Янгоне и на следующее утро уехать на поезде, идущем 11 часов до города Моламьяйн. Итого сутки и два дня в поезде. Ох, не знаю, не знаю…
Страна не такая уж большая, но дороги, что авто-, что железные, ужасны, поэтому на переезды уходит куча времени. И из-за того, что большая часть Мьянмы закрыта для иностранцев, мне постоянно приходится возвращаться в тот же Мандалай А ведь можно было бы так мило срезать из того же Сипо.
К счастью, в итоге поездка из Митчины в Мандалай была исключительно комфортной и приятной, особенно в сравнении с поездкой из Мандалая в Набу. В поезде был всего один вагон upper class, и я была именно в нем. Широкие мягкие сиденья, по два с каждой стороны от прохода, все лицом по направлению движения. В подлокотниках выдвижные столики, в переднем сиденье подставка для ног с двумя уровнями высоты. До переднего сиденья от конца моего сиденья метр, так что места для ног более чем достаточно. Наконец-то я снова наслаждалась поездкой на поезде, с интересом разглядывая проезжаемые бамбуковые леса и выискивая на деревьях «прилипшие» орхидеи.
Проблема с питанием в течение 24-часового переезда решилась очень просто. В поезде есть вагон-ресторан, из которого по вагонам постоянно ходят официанты, принимая заказы. После заказа минут через 10 приносят заказанное блюдо на тарелке с приборами и палочками. Все было вкусно и дешево (за большую тарелку жареной вермишели/риса с курицей и капустным салатом – меньше доллара).
В проходах никто не сидел, через окна никто не залезал, поэтому на остановках можно было спокойно выйти из вагона и размять ноги, а в случае нужды дойти до туалета, не перелезая через головы сидящих на полу пассажиров.
Ночью я нашла какую-то волшебную скрюченную позу, в которой засыпала просто моментально. Правда, с утра болела шея, но зато я полноценно выспалась.
В нашем вагоне ехало штук 7 монахов - настригли денег с тех, кто едет друг на друге в ordinary class, и теперь ни в чем себе не отказывают, путешествуют с комфортом. Передо мной сидели два таких представителя с наглыми откормленными рожами. На остановках постоянно покупали себе еду (хотя им после 12 дня есть запрещено), сигареты (курить им запрещено!) и всякие разные мелочи. Нет, определенно, в Мьянме монахи в их красной робе действуют на меня как красная тряпка на быка.
По дороге поезд то и дело замедлял ход, проезжая очередную строящуюся пагоду, рядом с ней в палатке обязательно сидел кто-то, вещавший в рупор на всю округу, видимо, о том, как важно построить эту замечательную пагоду, и вдоль дороги через каждые 10- 15 метров с двух сторон стояли женщины и старики с большими металлическими сосудами – собирали деньги на строительство этой пагоды! Ну, куда им столько???
Кажется, я теперь понимаю, почему Ката и Бамо, находящиеся где-то на задворках страны, кажутся достаточно обеспеченными городами – там живут в основном христиане, которые не содержат за свой счет 2.5 миллиона монахов и не отстегивают ежедневно деньги на строительство новых пагод.
На вечерней остановке в городке Каулин я открыла окно (на ночь народ опускает на всех окнах ставни, в которых есть щели для обдува, потому как ночью очень холодно), чтобы развлечь себя созерцанием вечерней жизни на платформе и заодно сразу после отправления поезда почистить в окне зубы (это повсеместная практика, в туалете для этого мероприятия условий нет, там только туалет). В этой местности в качестве дорожной еды был очень популярен рис, затолканный в бамбуковую палку и запеченный в ней. Эти палки разносили на всех платформах, стоит такая 30-сантиметровая палка (сантиметров 5 в диаметре) всего 7 рублей, но лично меня перспектива снова есть рис особо не радовала (мне бы жареной картошечки с лучком и грибами). А местные покупают эти палки крупным оптом!
В 6 утра, ровно через 23 часа после старта, поезд прибыл в Мандалай, дав мне возможность снова лицезреть те же самые трущобы на подъезде к вокзалу (здесь все поезда сначала идут в одном направлении, разъезжаясь в разные стороны уже за городом). Поезда в Янгон в 8 утра, на который я так рассчитывала, не отказалось, следующий был только в 10 вечера, ближайший автобус в Янгон уходил только в 5 вечера, поэтому я смирилась с неизбежностью проведения еще одного дня в Мандалае и купила себе билет на 5-часовой утренний поезд в Янгон на следующий день.
Заселилась в тот же отель, что и в прошлый раз, и даже в тот же номер. Осматривать в Мандалае было больше нечего, да и не особо хотелось гулять по душному, пыльному и загазованному мегаполису, поэтому этот день был посвящен сортировке фотографий.
На следующее утро, проснувшись ни свет ни заря, я вышла на улицу в 4 утра и не обнаружила там ни одного триши. Ни вело-, ни какого-либо иного такси. Всегда шумный и активно движущийся Мандалай был тих и пустынен. По темным улицам за 25 минут я дошла до вокзала и обнаружила на нужной мне платформе трех тетушек, с которыми вчера ехала в одном вагоне из Митчины.
В 5 утра поезд не уехал. Вернее в 5 утра он даже не приехал. По громкой связи постоянно что-то объявляли, но что, мне было неизвестно. Первый час ожидания я стояла наготове, но все подъезжающие поезда просто подъезжали, высаживали многочисленных пассажиров и уезжали. Стало светать, потом рассвело. Я уже сидела прямо на платформе, как и все, постепенно теряя надежду на прибытие в Янгон в удобоваримое время. Наконец-то в 7 с чем-то поезд подали, и в 7.40, на 2 часа 40 минут позже положенного времени, мы отбыли.
Я снова была в любимом мной ordinary class в его нормальном виде – с сидящими на своих местах пассажирами, заходящими и выходящими через двери, и лишь с небольшим количеством людей, сидящих на полу.
На сей раз меня снова окружали хорошие люди. Как-то так получилось, что я попала в эпицентр людей из штата Чин.
Маленькое лирическое отступление. В Мьянме в качестве административно-территориальных единиц существуют штаты и округа. Те места, где есть горы и где проживают не бирманцы, а другие основные этнические группы, зовутся штатами (state), остальные округами (division). Например, Кало, озеро Инле и Сипо находятся в штате Шан (Shan state), и основная народность там шаны. Бамо и Митчина в штате Качин (Kachin state), и основная народность там качины.
Основная этническая группа в Мьянме - собственно, бирманцы (Bamar, Burman или Burmese), их 68 процентов населения, и они проживают в основном в округах, а в штатах их почти нет. Бирманцы – буддисты. Правительство сделало язык бирманцев, именно тот мьянмарский, на котором я знаю «привет», «спасибо», «сколько стоит?» и «пока», обязательным для изучения в школе, поэтому остальные 32 процента населения вроде как должны знать его как второй язык. На деле они его почти не знают. В очень многих штатах люди говорят только на своем языке и не знают бирманского. У каждого народа, будь то одна из основных этнических групп или же какая-то маленькая народность, типа дану или палаунгов, есть свой язык. Для меня тут в этом плане загадка, как они общаются друг с другом, когда куда-то ездят.
9% населения – шаны, а их штат – самая большая административно-территориальная единица в стране. Этнически, культурно и языком шаны близки к народности Тай, проживающей в северном Таиланде, Лаосе и Китайской провинции Юннань, так что с шанами я еще встречусь. Они тоже буддисты.
Чины, Качины и Каяны, живущие в соответствующих штатах – христиане.
Всего тут 7 штатов и 7 округов.
Помимо всех вышеперечисленных в Мьянме много китайцев и индусов.
В плане религии меня поражает мирное соседство баптистских церквей, буддистских пагод/монастырей и мечетей (больше всего их в тех местах, где живут индусы).
Китайцы мне как-то совсем не нравятся, вернее они не вызывают у меня никаких эмоций, ни положительных, ни отрицательных. А индусы достаточно доброжелательны, хоть в большинстве своем и страшненькие по сравнению с остальными жителями Мьянмы. Но индусы есть индусы – никогда не знаешь, что у них на самом деле на уме Так что мои симпатии целиком и полностью отданы бирманцам и прочим горным народностям (и еще мне очень нравятся лица этих людей, среди них много красивых девушек и молодых парней, и все лица совершенно разные и очень интересные).
Так вот, возвращаясь к поезду. Моими соседями в моем и трех соседних отсеках были Чины, жители штата, в который мне, иностранцу, въезжать запрещено. Все они были христианами, о чем сразу же с гордостью мне сообщили (я вообще заметила забавную вещь: что в Сирии, что здесь, в Мьянме, люди радостно и по несколько раз говорят мне, что они христиане, типа, смотри, белый человек, я такой же, как и ты, а не какой-нибудь дикий мусульманин или буддист). И некоторые из них очень неплохо говорили по-английски, благодаря чему я узнала много интересного.
Во-первых, за проезд в ordinary class в отличие от меня, заплатившей 11 долларов, они заплатили всего 1.5 доллара в местном эквиваленте. Нет, я, конечно, понимаю, что за 600 километров 1.5 доллара было бы для меня как-то слишком, но, простите, это практически именно столько, сколько человек должен платить за проезд в этой «электричке», вагоны ordinary class которой вообще не должны быть предназначены для переездов на такие длительные дистанции. Представьте себе, что вы едете в нашей электричке с деревянными сиденьями из Москвы в Питер. И едете вы это расстояние 14-15 часов.
Меня спросили, почему я еду в ordinary class, а не в upper, но когда мы выяснили, кто сколько платит за билет, вопрос отпал. Кстати, для местных билет в upper class из Мандалая в Янгон стоит 6 долларов, а не 30, как для иностранцев.
Зато хорошо, что всегда и везде мне не приходится стоять в 15-метровой очереди в кассу. Наверняка меня приглашают в помещение кассы и усаживают на стул не только потому, что выписка моего билета занимает минут 10, но и потому, что у любого нормального местного жителя вызовет шок та сумма, которую иностранец передаст в окошко кассы за проезд в ordinary class.
А потом я узнала, что все эти полтора десятка чинов ехали в Янгон, чтобы уехать из Мьянмы, возможно, навсегда. Один из моих новых знакомых был в Таиланде (который он назвал очень богатой страной) и Малайзии. В Малайзии он 2 года работал в ресторане, а потом его с просроченной визой поймала полиция и депортировала обратно в Мьянму. Другой мой новый знакомый был как раз тем, кто организовывал подобное «бегство» из страны. У мьянмарцев документом, удостоверяющим личность, является обычная заламинированная карточка. Получить паспорт, с которым можно выехать из страны, почти невозможно. Вернее возможно, но стоит это 10 000 долларов. Выезжают наземно сначала в Таиланд, а оттуда в Малайзию. Кто-то работает в Малайзии, кто-то беженцем уезжает в США и Германию. Сестра «организатора паспортов и побегов» уже несколько лет жила в США, 2 брата в Германии.
Муж женщины, сидевшей в соседнем отсеке с тремя детьми от 4 до 8 лет, уже 2 года живет и работает в Малайзии. Теперь она получила паспорт и едет к нему, а из Малайзии они всей семьей уедут в Германию. Ребята, сидевшие напротив меня, только что закончили институт и едут в Малайзию на заработки. Здесь, в Мьянме, в день им не заработать больше 1.5 долларов. В Малайзии от 10 долларов в день – легко!
Я спросила моего знакомого, не думают ли его сестра и братья когда-нибудь вернуться? «Они вернутся, если в Мьянме сменится правительство и изменится политическая обстановка», — был мне ответ.
Вагона-ресторана в этом поезде не было, поэтому пришлось питаться тем, что было. По вагонам постоянно разносили рис с курицей. Один человек тащил корзину с упакованным в контейнеры «из-под Доширака» рисом, другой корзину с курицей, подливкой (видимо, тем, в чем курица готовилась), вымоченными земляными орешками, салатиком и перчиком чили. Желающим все это складывали в контейнер и отдавали в обмен на 12 рублей в местном эквиваленте. Именно таким был мой завтрак, обед и ужин (на ужин контейнеров мне не хватило, поэтому ужин был подан на банановом листе). Ничего так, дешево, вкусно, а главное без последствий!
На середине пути мы проехали город Пьинмана – то место, куда правительство в 2005 году переместило столицу Мьянмы и где теперь заседают все министры. За городом выстроены новенькие офисные здания и коттеджи, а таких широких дорог с отменным асфальтом я не видела нигде. Постарались для себя!
И на этой середине я поняла, что сидеть больше не могу. За последнюю неделю у меня было слишком много переездов! В Янгон по прогнозам мы должны были прибыть в полночь, и идти в ночи в отель, чтобы с утра снова подняться ни свет ни заря и ехать 11 часов в поезде в Моламьяйн, мне совсем не хотелось. Эта мысль пугала и вызывала отторжение вплоть до полного нежелания завтра снова куда-нибудь ехать.
Но у меня оставалось еще 5 дней, и нужно было что-нибудь придумать. И после подробного изучения карты ж/д Мьянмы мне пришла в голову гениальная мысль – не доезжать до Янгона 2 часа и выйти в городке под названием Баго (ударение на второй слог). Вообще-то этот городок входит в «Золотое кольцо» Мьянмы и часто посещается туристами. Но я туда с самого начала совершенно не собиралась. Даже не знаю почему. А тут оказалось, что помимо того, что Баго находится по дороге из Мандалая в Янгон, он еще и совершенно чудным образом находится по пути из Янгона в Моламьяйн, при том что Мандалай от Янгона строго на север, а Моламьяйн – строго на юг.