Я вернулась в Пхонгсали, смыла пыль дорог в горячем душе, провела весь день у телевизора с англоязычными каналами и на следующий день вернулась на автобусе в Удомсай (Udomxai). На сей раз дорога была намного пыльней, чем три дня назад – таким толстым и ровным слоем коричневой пыли я и мой багаж не покрывались с Мьянмы.
В шесть вечера на автовокзале Удомсая, к счастью, оказался автобус, который следующие три часа вез меня в нужную мне сторону, перед тем как повернуть в сторону ненужного мне Вьентьяна. В девять вечера я выгрузилась на перекрестке и обнаружила в придорожном ресторанчике компанию европейцев: двух отдельно путешествующих немок и пару из Чехии. Ребята ждали автобус в сторону Nong Khiaw, куда я собиралась, и Sam Neua, который обещали в девять, и я обрадовалась, что доеду до места назначения сегодня. Но автобус в итоге приехал в половине двенадцатого, и мы, загрузив туда одну немку, остались ночевать на перекрестке. Процесс ожидания был скрашен местными жителями, которые два раза поочередно подходили к нам с бутылками местных алкогольных настоек и по два раза разливали каждому по рюмке. Ждать было тепло и весело.
Поскольку в половине двенадцатого искать мне ресепшиониста для заселения в единственный гестхаус было бесполезно, чехи сразу же предложили переночевать в их трехместной комнате, которая на эту ночь стала четырехместной.
Так у меня на несколько дней сложилась одна из самых теплых компаний за все время, проведенное мной в ЮВА.
На следующее утро мы за час доехали на сонгтэо до Nong Khiaw, заселились в четырехместный номер одного из гестов и стали культурно отдыхать.
Утро началось с завтрака (вчера мне ничего, кроме, мандаринов, печенья и соевого молока съесть не удалось) и продолжилось в 10 утра первой рюмкой Лао Лао (рисового вина). Единственной достопримечательностью Nong Khiaw являются пещеры, находящиеся в 40-минутной пешеходной досягаемости. И эту 40-минутную прогулку я, Вацлав (Вени) и Качка (Кейт) превратили в однодневный треккинг. Немка Сани от нас отделилась, и мы пошли гулять втроем. На выходе из деревни купили бутылку Лао Лао за 60 центов и начали неспешно распивать, любуясь окрестностями. По дороге устраивались «Лао Лао перерывы» на обочине, подпаивались встречные иностранцы, и к пещерам мы пришли уже веселые. Пещеры по воспоминаниям были так себе, но нам было хорошо. Допив втроем первую бутылку, мы по пути ко второй пещере были атакованы детьми, просившими денег, и потребовали у детей за бакшиш доставить нам из деревни еще одну бутылку Лао Лао. Дети все поняли, но пойти за добавкой отказались. В итоге после осмотра второй пещеры дети сопроводили нас в деревню, где было нам счастье.
В половине пятого вечера со второй бутылкой Лао Лао и на голодный желудок мы отправились в обратный 40-минутный путь в Nong Khiaw. Мы отошли от деревни, наткнулись на еще одну группу иностранцев, попредлагали проезжавшим местным жителям присоединиться к распитию Лао Лао, и следующим событием в моей жизни было пробуждение в пять утра в нашей комнате с одной единственной мыслью «я не помню вчерашний вечер!». Чтобы понять весь ужас, охвативший меня, нужно знать, что такие пьянки мне не свойственны с курса четвертого универа, а в беспамятстве я пребывала только один раз, когда на первом курсе мы с подругами отмечали у меня дома водкой «Лимонная» за 27 рублей День Конституции. Я попыталась залезть в глубины подсознания и выудить оттуда какую-то информацию, но последними событиями, отложившимися в памяти, была свеженачатая бутылка Лао Лао и наш триумфальный отход от деревни под широкие улыбки местных жителей, провожавших пьяную компанию. Все!
Следующая кошмарная мысль – если я тут, в своей комнате, то где мой рюкзак? Включаю свет – рюкзака нет. А в нем фотоаппарат, паспорт, весь нал и банковские карты. Без него можно ехать на попутках во Вьентьян, сдаваться в российское посольство и отправляться домой. Ребята проснулись, я сообщаю им, что мало что помню, и они говорят, что как только мы вернулись обратно, я пошла спать. Выхожу из комнаты, в общей зоне рюкзака нет, дохожу до ресторана и нахожу го под столом, никем нетронутый, со всем содержимым. Это Вени его туда отнес, как только мы пришли в гестхаус и перед тем, как я пошла в комнату спать, в надежде, что я к ним присоединюсь, и в итоге там же его и забыл. Можно считать, что в этот день мое путешествие началось во второй раз. Лао Лао на желудок, съевший за 2 дня из нормальной пищи только утренний суп – это зло. Хорошая компания, которая позаботится о пьяном бессознательном организме – добро. Кажется, я могу с полным правом считать себя большим везунчиком!
Мы доспали оставшиеся часы и провели весь день в неспешном ничегонеделании – употреблении зеленого чая и приготовленных на пару в банановых листьях кусочках рыбы и курицы.
Nong Khiaw мне, кстати, понравился. Здесь, как и в Ванг Вьенге, тоже горная речка, тоже очень красивые горы, но при этом здесь значительно меньше иностранцев, нет никаких телевизоров, и царит расслабленная деревенская атмосфера. А с такой теплой компанией, как была у меня, там было вообще сказочно.
Поздно вечером мы попрощались с чехами, договорившись пересечься через месяц в Камбодже, и вдвоем с немкой Сани сели на ночной автобус на восток. Я изначально хотела выйти пораньше и пересесть на другой автобус в Пхонсаван, чтобы посмотреть на Долину кувшинов — огромные каменные кувшины неизвестного возраста и происхождения, сотнями расставленные по окрестностям. Но этот ночной автобусный переезд меня окончательно добил, и я забила на Пхонсаван, к тому же я и раньше не была уверена в том, что кувшины стоят того, чтобы закладывать такой крюк.
Через час после отъезда из Nong Khiaw в какой-то глуши в автобус загрузились четыре иностранца, поведавшие мне свою грустную историю.
В Nong Khiaw есть ларек, где специально обученный дядька озвучивает иностранцам расписание общественного транспорта и продает билеты. В нужную нам сторону дядька предлагал ехать на четырех сонгтэо, при этом на мой вопрос по поводу ночного автобуса, дядька сказал, что ничего о таком не знает, и нам надо ехать на сонгтэо. Автобус был, я о нем точно знала, потому что двумя днями раньше мы посадили на него на перекрестке немку. В нашем гесте мне сказали, что автобус проезжает Nong Khiaw в интервале между 19 и 24 часами, и после приятного ожидания в кафе мы с Сани на него сели.
Четыре иностранца же поверили дядьке в ларьке и сели на сонгтэо, отходящий в 11 утра, до следующей деревни. Но в следующей деревне никакого другого сонгтэо до следующей деревни не оказалось, и ребята провели день в ожидании нашего автобуса, приехавшего к ним в 11 вечера. Отвергая попытки местных навязать им аренду комнаты и разжигая на обочине костер, чтобы хоть как-то согреться. Никакого общественного транспорта за день не проехало, из необщественного был только грузовик, предложивший ребятам долго, нудно и за дорого везти их в Сам-Неа. И вот они оказались в нашем автобусе, где первый час сидели на мешках в проходе, пока не освободилось несколько мест. Дядька в ларьке не может продавать билеты на автобус, соответственно не имеет с автобуса никаких денег, поэтому стремится отправить всех на сонгтэо, который за час пути стоит неоправданно дорого (3 доллара против 9 долларов за весь 14 часовой путь из Nong Khiaw в Сам-Неа).
Этот автобусный переезд был ночным кошмаром. Наши попутчики поголовно недобро на нас смотрели, мой сосед постоянно пялился на меня в упор, и когда я поворачивалась к нему, не отводил взгляд, а продолжал тупо глазеть. Автобус был загажен, на полу валялись горы пустых бутылок из-под воды и пищевых отходов, весь проход был завален мешками, на улице было не больше пяти градусов, но народ постоянно открывал окна, всю ночь в автобусе на огромной громкости играла 20-минутная кассета с занудной лаосской музыкой, а водила каждые десять минут на пять секунд врубал в автобусе яркий свет, видимо, чтобы из солидарности с ним никто не спал.
Народ высмаркивался прямо на ходу в окно, туда же тошнил и постоянно отхаркивал. Это смачное и повсеместно отхаркивание – то, что раздражало меня в Лаосе больше всего. Отхаркивают все, от детей до стариков, от красивых молоденьких девушек до грязных грузчиков. Отхаркивают часто и громко, как последние туберкулезники. Отхаркивают и сплевывают. Везде!
Мне кажется, я поняла, в чем секрет «расслабленности» Лаоса. Здесь никого ничто не волнует. Более безразличных друг к другу и к происходящему вокруг людей я не встречала нигде.
Здесь никто не стремится помочь, когда это нужно, здесь никто не стремится понять, когда ты что-то спрашиваешь или говоришь. Здесь каждый думает только о себе, а как его поступки отражаются на окружающих – по барабану.
Здесь в автобусе будут блевать в окно, не думая о том, что ветром это прилетит в следующее окно на сидящего сзади. Здесь на горных дорогах тошнит почти всех местных, но рвотные пакетики водила выдает только по особому требованию. Здесь совершенно загаженные автобусы, потому что всем пофиг, что вокруг мусор – они будут ехать в нем, и все, кто зайдет после них, будут ехать в еще большей куче мусора. Здесь в загруженном автобусе никто и никогда не потеснится. Нет места – твои проблемы. И даже свою сумку со свободного сиденья снимают с таким лицом, что хочется дать кулаком в глаз. Здесь всю ночь в автобусе будет на полную громкость орать ужасная лаосская музыка. Здесь вас толкнут или заденут на улице и не обратят на это внимание. Здесь почти нет транспорта, он единичен, но при виде сломанного транспортного средства на дороге никто не остановится, чтобы узнать, нужна ли помощь.
Когда я ехала на местном автобусе из Вьентьяна в Ванг Вьенг, нас обогнал туристический автобус-Мерседес, и все злобно и с завистью посмотрели на сидящих в нем белых. А когда через пару минут у автобуса на наших глазах с грохотом пробило колесо, и он зарулил на обочину, водила и кондуктор банально ржали. Сразу вспомнилась Индонезия, где все всегда останавливались и помогали, или хотя бы спрашивали, нужна ли помощь.
Я не хочу идеализировать Индонезию, но там все было совершенно по-другому: там тоже всех тошнило на горных дорогах, и поэтому по всему автобусу висели рвотные пакетики, там было относительно чисто в автобусах, там все старались не вставать на багаж, а аккуратно наступать между сумками. Там все всегда друг другу помогают, и в под завязку забитом автобусе всегда добровольно потеснятся и помашут рукой, мол, идите сюда, здесь есть место. Там на ночь музыку в автобусах всегда выключали – хотя более любящих музыку людей, чем индонезийцы, мне не встречалось. Там никогда никто не толкал и не задевал, а, проходя через стоящую или сидящую группу людей, человек всегда извинялся и, слегка нагнувшись, протягивал вперед правую руку с вертикально развернутой ладонью, как будто показывая окружающим свой путь.
Порой мне кажется, что если в одном из туристических мест Лаоса посреди дня на глазах у сотен местных ужасной смертью прямо на улице умрет белый человек, они будут смотреть и улыбаться. Лаос, кстати, первая страна за все десять месяцев, где я не чувствую себя в безопасности. И это именно из-за людей. Потому что если что-то случится, никто не поможет.
И, кстати, еще момент, который очень заметен – здесь у народа очень плохо с креативом. Если в Таиланде и Индонезии в гестхаусах и ресторанчиках меня всегда поражали всякие интересные идеи и находки, то здесь все просто тупо копируют друг друга, как в случае с телевизорами с американскими шоу в Ванг Вьенге (там, кстати, даже меню у всех было одинаковым). В Ванг Вьенге есть Organic Farm Cafe, про который в ЛП 2005 года написано, что они ввели инновационное меню (я этого не заметила). Так вот теперь в Ванг Вьенге у кучи мест в названии фигурирует слово «organic».
Таких безграмотно составленных меню на английском языке, как в Лаосе, я не встречала вообще нигде – ошибка на ошибке, одно слово, типа сэндвич, пишут в два (sand wich). И картошка фри повсеместно по всей стране не french fries, а french fried – французов здесь все еще любят (для тех, кто не понял, перевод звучит как «жареный француз». Это в очень популярных ресторанах, нацеленных только на туристов. На удивление в отдаленных местах, где мало иностранцев, и на весь город есть только одно кафе с англоязычным меню, все Ок.
Про загаженное жилье, в котором отвратный запах, никогда не меняющееся постельное белье и раз в неделю убирающиеся туалеты и душевые, я уже писала – нигде в ЮВА не видела, чтобы так было в местах, горячо рекомендованных Lonely Planet.
В итоге я передумала выходить из автобуса посреди ночи на перекрестке – я не хотела ехать в Пхонсаван, а потом из него в Сам-Неа в очередном загаженном автобусе, в котором все постоянно плюют и отхаркивают. Мне хотелось просто провести оставшиеся три дня до начала моей вьетнамской визы в каком-нибудь одном месте, где от отхаркивающих можно укрыться в своем номере.
И я приехала в Сам-Неа (Sam Neua). Мы с Сани заселились в насквозь промерзший чистый гестхаус, где номер каждый день убирали и выдавали новые сухие полотенца, где была горячая вода, и почти весь день проспали.