Дераван (Derawan) оказался маленьким островком, который за 40 минут обходится пешком по белоснежному пляжу. Если бы не шумная деревня, которая занимает добрую половину острова, с не менее шумной мечетью, и не две красно-белые вышки мобильной связи, островок был бы воплощением тропического рая. А так – наименее приятный остров из тех, где я была, для матрасного отдыха. Правда, жилье у меня было очень необычное.

Тут народ любит жить и работать над водой. Строят длинные пирсы, а на них домики. На одном из таких пирсов был ресторан дорогого дайв-резорта, на другом какие-то конторы, на нашем пирсе была дайверская комната со всем оборудованием, помещения WWF, пять комнат лосмена (отеля), где я жила, и в конце пирса еще какие-то неизвестные необитаемые помещения. А в самой деревне был надводный коттеджный поселок – на двух пирсах были построены два десятка одинаковых белых домиков с красной крышей.

Жить над водой здорово – засыпаешь и просыпаешься под ее плеск, и поскольку ночью и утром море всегда штормило, я никогда не слышала утренних муэдзинов из мечети.

На третью ночь был ураган. Я проснулась в час ночи оттого, что мне в спину дул сильный ветер. Через вентиляционные щели под потолком. Открыла дверь и увидела большие волны, бьющие об наш пирс привязанные к нему катера. И ощутила мощные порывы ветра. В такую ночь я бы предпочла жить в каменном бунгало на берегу. Ветер был настолько сильным, что мне стало страшно, что сейчас всю эту надводную конструкцию снесет вместе со мной.

Весь народ проснулся и вышел из своих комнат перевязать лодки, чтобы их не било об пирс, и просто посмотреть, что будет дальше. Я забрала паспорт, деньги и банковские карты, схватила книжку и пошла на берег читать в ресторане. Читала до трех ночи, пока не начала засыпать. Потом ветер вроде слегка стих. Или я просто привыкла и устала бояться? На следующее утро все только и говорили о сильном ветре ночью. Ветер, кстати, был каждую ночь и каждое утро, и каждый день часов до 10 утра море штормило – сезон такой.

В первые три дня люди на Дераване продолжали меня раздражать. Дети с соседнего пирса постоянно орали «Mister, hello, mister, what is your name?», и, не получив ответа, затягивали монотонную песню со всего двумя словами, повторяющимися через каждые 3 секунды: «Аллах Акбар!» Бред какой-то!

Через три дня я, кажется, вжилась в местную атмосферу. Дети поняли, что орать мне бесполезно – я просто вставляю в уши наушники от плеера и назло им выношу из комнаты и начинаю прилюдно есть любимые шоколадные трубочки.

Я даже начала получать удовольствие от наблюдения со своего пирса в 20 метрах от берега за жизнью деревни. Рядом с берегом были пришвартованы рыбацкие лодки, к которым периодически подплывал кто-то из семейства и вычерпывал ведром просочившуюся через дырявое дно воду. По берегу важно разгуливали гуси, а перед закатом дети устраивали соревнования по прыжкам с пирса в воду.

Близилось полнолуние, и с каждым днем разница в уровне воды во время прилива и отлива все увеличивалась. Кажется, я никогда не видела таких стремительных приливов и отливов, когда вода прибывает прямо на глазах. А разница в уровне в день после полнолуния составляла больше трех метров — во время прилива вода плескалась прямо в метре под дверью в комнату, а во время отлива море ушло на 30 метров от берега, оставив рыбацкие лодки лежать на песке.

Плаванье с маской и трубкой рядом с Дераваном было так себе. Кораллы были в плохеньком состоянии из-за бомбежной рыбалки и того, что во время полнолунного отлива местные жители толпами ходят по кораллам и собирают в ведра морепродукты.

Рыбы было много, в том числе большой, и несколько видов огромным круглых плоских рыбин я раньше никогда не видела. Плюс несколько красавцев eagle-скатов, как будто летящих в воде, барракуд, маленьких мурен и серых рифовых акул. Но каждый день у меня было ощущение, что я вижу одну и ту же рыбу. И речь не о видах, а именно о тех же рыбинах.

Помимо снорклинга дни были заполнены книжками, благо в соседнем пустующем дайверском резорте оказалась большая библиотека, где я даже откапала одну книгу на русском языке, оставленную там, судя по дарственной надписи, неким(ой) Женей из Литвы.

Но приехала я на Дераван не ради обычного снорклинга напротив своего пирса и не ради чтения книг. Приехала я туда потому, что это место во многом уникально.

Во-первых, я нигде не видела такого нереального количества таких огромных черепах. Они были повсюду: пара десятков черепах ежедневно рядом с пирсом прямо напротив моей комнаты щипала растущую на дне травку, чуть подальше рядом с кораллами днем во время отлива черепахи спали, а над коралловым рифом и за ним плавали молодые черепахи поменьше.

В первый день я спустилась по лестнице в воду и сразу же наткнулась на огромную черепаху метра полтора в длину. Она мирно щипала травку и не обращала на меня никакого внимания. Потом, по пути к коралловому рифу, я наткнулась на еще пяток черепах.

Некоторые черепахи совсем старенькие – с выцветшим панцирем, покрытым мхом, с морщинистой кожей и подслеповатыми глазами. У молодых на панцире и на коже красивый яркий узор.

Не знаю, что за волшебная трава растет на дне, но, несмотря на то, что в деревне огромное количество моторок и скоростных катеров, и никто особо не парится на тему того, что на скорости легко может протаранить плавающую под водой черепаху, черепахи чувствуют себя здесь на своем месте.

Печально, но у многих черепах на панцире я заметила глубокие шрамы (подозреваю, что от винтов), а один раз плыла рядом с пирсом и черепахами в тот момент, когда примчался очередной катер, пролетев прямо над черепашками, и я увидела, как они в ужасе прижались ко дну.

Видимо, раньше их кто-то считал, потому как у больших старых черепах под передним плавником железные метки с номерами. У молодых их нет.

В один из дней я взяла в воду три шкурки от бананов и покормила с руки одну из черепах. Просто потрясающие ощущения, когда огромная рептилия в полтора метра в длину берет с руки банановую шкурку, радостно жует и тянется за следующей. А потом плывет за мной в надежде на еще одну шкурку.

Через пару дней я плавала над коралловым рифом далеко от пирса, и из морских глубин выплыла черепаха и устремилась мне навстречу. Подплыла меньше чем на метр и зависла рядом со мной, спокойно и неспешно чистя передним плавником голову. Я взялась за панцирь в надежде, что черепашка меня покатает, но катать меня она была явно не в настроении. Тогда я просто погладила ее и отпустила, и следующие несколько минут мы плыли над коралловым рифом рядом, в метре друг от друга. Может, это была та же черепаха, которую я подкармливала, и она меня узнала? ))

Перед закатом было здорово сидеть над пирсом, свесив ноги вниз, и смотреть, как каждые 2-3 минуты черепашки всплывали на поверхность, мощно и громко выдыхая и вдыхая воздух, и снова ныряли на дно. Молодым черепахам хватало одного вдоха, пожилые черепахи после первого вдоха еще несколько секунд оставались на поверхности, потом снова поднимали голову над водой и делали второй вдох.

Черепахи – это первое, ради чего я приехала на Дераван.

А второе и третье – это острова по соседству. Остров Какабан (Kakaban) с занимающим большую его часть соленым озером, давным-давно отделенным от моря и больше с ним никак не связанным, наполненным нереальным количеством нежалящих медуз и всяких странных организмов. И остров Сангалаки (Sangalaki) – что-то типа столицы гигантских скатов (Manta ray). И первое, и второе – места уникальные. Первое – потому что таких озер всего два  — второе находится на Филиппинах, но Филиппинское, по свидетельствам очевидцев, по сравнению с этим биологическим раем просто пустыня. А второе – потому что мант здесь много и увидеть их можно почти всегда.

Единственной проблемой с островами было то, что плыть на них нужно было на арендованной лодке, и удовольствие это не из дешевых. Первые пять дней я была на Дераване одна и с надеждой ждала приезда других иностранцев, чтобы вместе арендовать лодку.

В какой-то момент я решила, что за пару дней до отъезда похожу по деревне с вопросом, не хочет ли кто-нибудь отвезти меня на Сангалаки, остров, рядом с которым живут гигантские скаты, за 40 баксов? Это та цена, которую народ озвучивал в Интернете. Упоминая, что в отелях лодку предлагают за 60 долларов (так и есть). Но тут во время обеда мимо прошла белая дама, которая, как оказалась, живет на Дераване уже месяц, изучая вместе с голландцем изменения в состоянии кораллов в связи с загрязнением впадающих в море калимантанских рек. Я рассказала ей, что надеялась увидеть в ней туриста, с которым можно было бы разделить расходы на аренду лодки, а она ответила, что через 2 дня они плывут на Сангалаки и могут взять меня с собой. Я не верила своему счастью. Потом последовала оговорка, что они были бы рады, если бы я немного заплатила в счет расходов на топливо. Не вопрос. В тот момент, когда я закончила рассыпаться в благодарностях и рассказывать, как я счастлива, дело дошло до цифр.

- Аренда моторки обходится нам в 35 евро. А топливо… Топливо стоит очень дорого! 100 евро за одну поездку. Поэтому мы бы хотели, чтобы ты заплатила 40 евро.

- ???

Я попыталась было возразить, что почти за эти деньги я могу найти лодку в деревне. А за 60 долларов мне ее предлагают в месте, где я живу.

- Ну, так это же 60 долларов, — был мне ответ.

Я не стала приводить железные аргументы, что они плывут туда по-любому, со мной или без меня. И что это как бы не аренда мной лодки для «поплавать с маской и трубкой», что они будут дайвить, а я буду вынуждена торчать на одном и том же месте в ожидании них, лишенная возможности перебраться на другое или просто вернуться назад, когда мне надоест плавать. И что я никогда не поверю, что, имея такую работу, они должны сами ежедневно оплачивать дорогой транспорт.

Не стала, потому что слишком устала оттого, что на Калимантане постоянно приходится торговаться и за что-то бороться.

К счастью, буквально на следующий день приехал Ричард, молодой дайвер из Англии, и вопрос с лодкой был решен. Для начала Ричард пару раз нырнул с местным индонезийским дайвмастером рядом с Дераваном, и на второй дайв они взяли меня с собой. Сначала они загрузились в воду, а следом с маской и трубкой прыгнула я. Это было что-то! Сильнее течения я в жизни не видела. Меня уносило от лодки с бешенной скоростью, внизу проносились кораллы и рыбы, но на чем-то сконцентрироваться на такой скорости было невозможно. У меня в голове крутились только две мысли: хорошо, что впереди нет бетонной стены, и надеюсь, что кэп за мной следит и где-нибудь меня подберет. Чувствовала я себя довольно странно и глупо, барахтаясь над коралловым рифом одна посреди моря в километре-двух от острова. Я периодически поднимала голову над водой и смотрела, как стремительно я удаляюсь от лодки, а потом снова погружала лицо в воду и пыталась наслаждаться процессом. В общем-то было неплохо – кораллы были в намного лучшем состоянии, чем рядом с Дераваном, и я видела несколько больших групп рыб, огромного eagle-ската и черепах. А потом я снова вынырнула и с ужасом заметила, что лодка уплывает в противоположную сторону. А меня продолжает стремительно нести вперед. Чуть правее впереди я заметила торчащую из воды палку, вспомнив, что когда мы проплывали мимо (и прилив только начался), там была мель. Меня пронесло мимо палки в 10- 15 метрах сбоку, и я увидела, что риф закончился, и дно постепенно начало уходить вглубь, а меня уносит в темно синие глубины моря. Вот тут стало совсем невесело – над глубиной одной барахтаться не хочется. Я развернулась и поплыла перпендикулярно течению по направлению к палке. Доплыла, забралась на мертвые раскрошенные кораллы, где мне было чуть выше пояса, и уперлась ластами в большие мертвые кораллы, пытаясь удержаться на одном месте и не быть снесенной течением. К счастью, кэп повернул назад и направил лодку ко мне, и через пару минут я уже была на борту. Потом он зачем-то развернулся и снова поплыл туда, где нас выгрузил, озираясь вокруг в поисках двух вынырнувших голов. Мне было очевидно, что ждать или искать их нужно там же, где подобрали меня, потому как их несло тем же течением, но у кэпа на этот счет было другое мнение. Я подумала, что, может, тут разные течения, и ему виднее, и не стала возражать. В итоге через пять минут мы доплыли до того места, где нас выгрузили, и, обернувшись назад, увидели две головы рядом с той же палкой, где недавно подобрали меня. На абсолютно том же месте.

На следующее утро мы с Ричардом, его дайвмастером Виви, капитаном и его сыном уплыли на сутки на Какабан и Сангалаки. Потрясающие сутки, лучшие за весь Калимантан! И несколько моментов были ярчайшими в моем опыте соприкосновения с природой.

Два с лишним часа мы плыли над коралловыми рифами, озирая проплываемые вдали островки. А потом подплыли к Какабану, где Ричард нырял в месте с мощными течениями, где всегда множество барракуд и акул. В этом месте море штормило, лодку качало так, что передвигаться можно было только на четвереньках, а, глядя на волны, у меня не было ни малейшего желания лезть тут в воду с трубкой и маской. К счастью, выяснилось, что меня отвезут на другую сторону острова, где море спокойное и где должны выплыть дайверы.

Это было потрясающе! Красивейшая коралловая стена и нереальное количество разнообразной рыбы, в том числе огромных рыбин, ранее невиданных размеров. Залезала в лодку я со словами «это место в моем Топ-2 вместе с Бунакеном».

Потом мы вышли на берег сказочного острова Какабан. От берега к озеру через высокий холм ведет деревянный проход. Вокруг нетронутые сочные джунгли и огромные бабочки. И волшебное озеро. Первым, что порадовало, была теплая вода. Видимо, я настолько привыкла к жаркому климату, что в тропических морях при температуре 27-29С я очень быстро замерзаю. На дне, как цветы, лежали коричневые медузы. А в толще воды другой вид коричневатых медуз. И тех, и других было нереальное количество. На дне живут какие-то забавные организмы, похожие на палки с лапками на конце. Они щиплют лапками травку, а если до лапок дотронуться, забирают их вовнутрь и съеживаются, уменьшаясь в длину в два раза. Рыбки маленькие, и все обычного серебристого цвета. Многие выглядят очень странно, как какие-то мутанты.

Но самой интересной частью озера для меня оказался деревянным пирс. Он весь зарос мягкими кораллами разнообразных ярчайших цветов: розовых, оранжевых, салатовых. Такого буйства красок я не видела даже на коралловых рифах Бунакена. К кораллам прилепились те же палки с лапками, и я развлекалась тем, что пожимала им лапы и смотрела, как они съеживаются. Под пирсом же пряталось от солнца большинство рыбок, некоторые оказались очень красивыми, с верхним плавником, похожим на тонкие перышки. Тут же была прилеплена красивая голубо-оранжевая nudibranch – организм, любимый всеми дайверами и слегка похожий на странной формы гусеницу. Большую часть времени в озере я провела, плавая рядом и под пирсом, и Виви периодически издевался, стуча сверху по моей трубке и сбрасывая на меня всякие природные материалы.

Потом мы пообедали на лодке и поплыли на Сангалаки. Еще час пути, и рядом с островом слышится радостный крик Виви: «Готовность №1, впереди две манты». Мы с Ричардом с нереальной скоростью натянули на себя маски  с трубками и ласты, и Виви скомандовал мне: «Прыгай в воду!». Я прыгаю в воду и через несколько секунд вижу, что навстречу мне плывет гигантский скат — манта (или гигантский морской дьявол). Манты – самые крупные из скатов и достигают в размерах 6 метров. Они питаются планктоном и мелкой рыбой, хвостом никого и ничто не колют и совершенно безобидны.

Сначала мимо проплыла одна манта, потом вторая. Я подумала, что это все, потому что на поверхности мы видели только двух, но они все плыли и плыли.

Нас с Ричардом несло по течению им навстречу, а они, завидев нас, ныряли глубже и проплывали в метрах 3-4 от поверхности воды. Красивейшие существа, как будто летящие под водой. Черная спина и белый животик. Некоторые в длину больше меня, и с размахом крыльев по 4 метра.

В этот раз я насчитала 11 штук, и когда стало ясно, что все манты проплыли мимо, мы с Ричардом вынырнули, и оба с нереально счастливыми улыбками высказали друг другу свое «Вау!».

Нас подобрала лодка, Ричард с Виви одели дайверское снаряжение, и мы поплыли догонять мант. Догнали, обогнали, и Виви снова скомандовал мне прыгать в воду – он определенно знает, что говорит.

Я прыгнула. И в этот раз все было еще лучше. Я была одна, что только усиливает ощущения, и манты, видимо, уже привыкнув к виду людей, на сей раз не стали уходить на глубину, а остались на поверхности. Я плыла прямо на них, и они грациозно оплывали меня всего в паре метров, маша своими огромными крыльями. Рядом с такими гигантами я почувствовала себя планктоном. Некоторые, проплыв мимо, разворачивались и плыли ко мне, и даже зная, что они совершенно безобидны, становилось как-то не по себе – настолько они огромны. Под одной из самых больших мант, по-видимому, самой главной в стае, плыли две большие рыбины. На фоне гигантских скатов они казались маленькими и незначительными рыбешками. А потом, минуты через 2-3, все скаты проплыли, и меня понесло течением дальше.  Было странно, вокруг все стало тихим и пустынным. И тут вдруг я поняла, что когда плыла рядом с величественными мантами, у меня в голове как будто играл целый оркестр – так красиво и грациозно они машут под водой крыльями, что внутри рождается музыка. Потом все стихло, и плавающие внизу рыбки уже не впечатляли. По сравнению с мантами все кажется таким ничтожно маленьким и недостойным внимания. Я не помню, видела ли в этот раз еще что-то интересное. По-моему, нет. Перед глазами в памяти все еще проплывали гигантские черно-белые скаты. Одни из самых ярких переживаний в моей жизни!

Ричард с Виви, как только прыгнули в воду, зацепились за большие камни на дне, и манты проплыли над ними буквально в метре.

Потом мы причалили к острову Сангалаки. Этот островок – абсолютное воплощение тропического рая. Маленький, обходимый пешком за 30 минут, окруженный чистейшими белоснежными пляжами, с одним пустующим резортом и центром по наблюдению за черепахами. В резорт никто не приезжает, потому что комната стоит 250 долларов в сутки, включая еду и неограниченное количество дайвов, и почему-то хороших отзывов в Интернете об этом месте нет. В центре работают 12 молодых индонезийцев – по виду совершеннейшие бездельники. У них огромной комфортный дом и, что меня просто потрясло, европейский туалет (т.е. унитаз, а не дырка в полу, что редкость даже в местах для иностранцев), свой генератор, вырабатывающий электричество, и гигантский телевизор, орущий по вечерам. На стенах висят фотографии черепах в разные периоды их жизни и куча агитплакатов за сохранение живой природы. Есть плакат, где разделанная черепаха, украшенная свежими овощами, подается к столу. И фотографии, где мертвых черепашек десятками грузят на китайский грузовик – китайцы, они такие, они едят все.

Работа в центре – мечта утомленного стрессами и дедлайнами офисного работника. Каждый вечер нужно совершать обход, смотря, где черепахи откладывают яйца, и если гнездо сделано слишком близко к воде, раскапывать кладку и переносить яйца в более безопасное место.

Мы с Ричардом сначала ринулись обойти остров вокруг, но из-за прилива это было невозможно, в некоторых местах проход загораживали кусты и деревья. Вернулись на лодку, где нас накормили простеньким ужином. Рыбалка не удалась, так что это был исключительный день – без рыбы. А потом на горизонте появилась огромная красная луна. Полная луна медленно поднималась, меняя цвет, и когда от лунного света стало совсем светло, мы уселись на крышу лодки и принялись играть в интернациональную бэкпэкерскую карточную игру shithead, которой меня обучили накануне.

В половине десятого из-за отлива лодка начала садиться на мель, и перед тем, как ее передвинули подальше, мы предпочли выгрузиться на сушу. Прошли десять метров в сторону центра и увидели идущий от моря в кусты черепаший след. Поскольку нам обещали показать ночью откладывающую яйца черепаху и сказали, что для этого нам нужен будет рейнджер,  мы пришли в центр, сказали, что нашли черепаху и что нам нужен рейнджер, чтобы к ней подойти. С нами пошел один из двенадцати. Черепаха забралась в кусты и рыла яму. Мы пошли дальше по пляжу, благо отлив был в самом разгаре и на острове снова был большой и красивый пляж. Через 20 метров увидели еще два следа – две черепахи рыли ямы в пяти метрах друг от друга. Дальше следы были через каждые 20- 50 метров, но все черепахи либо только рыли ямы, либо уже отложили яйца и закапывали кладку.

Так мы обошли весь остров в свете яркой луны, и рейнджер то и дело вылезал из кустов, сообщая нам одно из двух: «копает» или «закапывает».

Мы вернулись на то же место, и решили снова сходить к двум черепахам, благо полчаса назад одна из них сидела в уже довольно глубокой яме. Выяснилось, что одна в процессе копания передумала и вернулась в море, а вторая все еще копает. Мы подождали на пляже. Через полчаса процесс пошел. Мы втроем уселись около хвоста черепахи и стали наблюдать.

Черепахи начинают откладывать яйца в 30 лет (а живут около 100 лет),  откладывают каждые 11 дней, и в каждой кладке может быть до 100 яиц. Выкапывается яма глубиной в полметра, в ней с краю еще одна поглубже, черепаха залегает в большую яму попой к маленькой и начинает откладывать в эту маленькую яму яйца. Они вылезают одно за другим вместе со слизью, выпрыгивая вниз как маленькие шарики для пинг-понга. Такие же круглые и блестящие. И со стороны кажется, что они мягкие. Но потом, когда черепаха отложила все яйца, рейнджер достал нам одно – оно жесткое и довольно тяжелое.

Процесс продолжался минут двадцать. Все это время мы сидели за хвостом, подсвечивая кладку фонариками, делая фотографии и снимая видеоролики. Черепахе в этот момент абсолютно пофиг, что там происходит, она слишком увлечена процессом.

Потом началось закапывание кладки. Сначала черепаха, продолжая лежать в своей большой яме, задними ластами засыпала маленькую ямку, периодически прерываясь на утрамбовывание песка этими же задними ластами – выглядит очень забавно. Потом рейнджер извинился и удалился в центр, ответив нам на наш вопрос, сколько это будет продолжаться, «час.» Ага, час.

Мы ждали до часа ночи. Кажется, нам досталась единственная на всем острове черепаха-перфекционист. Все уже сто лет назад отложили яйца и закопали на скорую ласту кладку, а она все закапывала и закапывала, теперь швыряя назад кучи песка еще и передними ластами, так что нам пришлось стоять поодаль и в стороне. Потом стоять рядом надоело, и мы пошли ждать черепаху на пляже, любуясь на полную луну и летающих над деревьями огромных летучих лисиц.

В час ночи, когда я уже чуть ли не засыпала прямо на песке, черепаха наконец-то закончила закапывать кладку и поползла к морю. Бедное создание! Надо было видеть, как тяжело ей давалось закапывание – в процессе она постоянно останавливалась и тяжело дышала. А теперь еще приходится «плыть» по песку, подтягивая огромное тело с панцирем на передних ластах.  И как назло сейчас было время самого сильного отлива – море ушло на десятки метров, и черепахе предстоял долгий и мучительный путь к воде. А еще эти глупые туристы прыгают вокруг с фотоаппаратами и пугают вспышками…

Я была шокирована увиденным. Это же просто титанический труд: каждые 11 дней мучительно вылезать на песок, рыть яму, откладывать 100 яиц, а потом засыпать яму и изможденной ползти сотню метров по песку до воды. Определенно быть черепахом значительно проще, чем черепахой.

В час ночи мы вернулись в центр и попросили тех, кто еще не спал (а таких было много), показать нам, где мы будем спать. Нас отвели в ресторанчик пустующего резорта (наша черепаха окапывалась буквально в 5 метрах от одного из бунгало), где обдуваемый ветерком под шум прибоя уже спал Виви.

Наутро был еще один заплыв, правда, на сей раз гигантских скатов не было, но было много групп рыб, большущих метровых рыбин, акула  и пара странно выглядящих влюбленных каракатиц (cuttlefish), одна из которых каждые десять секунд меняла цвет – я видела их первый раз в жизни, и это было одно из самых красивых и необычных морских существ. Эх, волшебный остров Сангалаки. Так не хотелось уплывать обратно на Дераван.

Да, кстати, на малазийской части Борнео тоже есть подобный остров. Туда каждую ночь большими пачками завозят туристов за 100 долларов штучка, и они радостной толпой прыгают вокруг откладывающей яйца черепахи. И такой тур нужно бронировать за несколько месяцев, потому что спрос превышает допустимый предел. Почувствуйте разницу!

На следующий день мне нужно было уезжать – от моей визы осталось всего 3 дня. А Ричард снова поплыл на сутки на Сангалаки с приехавшими накануне тремя девушками из Англии.