На вокзале Дакки, на удивление чистом, тихом и приятном, я села неподалеку от группы военных с дубинками и автоматами и 3 часа провела в ожидании поезда, продолжая изучать путеводитель по Бангладеш.

Поезд опоздал с отбытием, правда, всего на полчаса. Что, впрочем, не помешало ему опоздать с прибытием на полтора. Вагонов первого класса было всего два, и в них никто не ломился, все заходили спокойно и с чувством собственного достоинства. Зато все остальные вагоны народ штурмовал с боем. Судя по топоту сверху, на крышах тоже был аншлаг. Выходя в туалет в начале своего первого вагона, я через окошко тамбура видела грозди людей, висящих между локомотивом и первым вагоном. Лишь только спустя пару недель я в полной мере осознала, что в Бангладеш означает день, когда проходит strike. Никакие автобусы никуда не ходят, и государственные поезда — единственная возможность перемещаться по стране, хоть тушкой, хоть чучелком.

Народ в вагоне первого класса с мягкими креслами, сильно затонированными окнами и кондиционером был приличным, но на мой вкус слишком пафосным, а лица у многих вполне не уступали по напряжению лицам москвичей. Смотреть в окно было темно, а фотографировать аншлаги на станциях решительно невозможно. Так что я продолжаю всей душой любить вагоны классов попроще. Надо будет с оказией покататься в вагоне второго или какие у них там еще есть классы?

Через три часа после старта полностью стемнело, и пришлось развлекаться прослушиванием аудиокниги и едой. В еде в вагоне первого класса недостатка не было. Стюарты то и дело разносили тарелки с завернутыми в салфетку тостами, и я, высмотрев тарелку с чем-то, напоминавшим курицу, заказала себе такую же. В итоге мой поздний обед, совмещенный с ужином, состоял из тощих куриных ножки и крылышка, овощной галеты и тоста с тонкой прослойки из чего-то типа джема. В целом неплохо для 40 российских рублей и вагона первого класса ))

Еще в больших количествах разносили чай в настоящих чашках, а также маленькие бутылочки воды. И что меня удивило, сразу ни с кого денег не брали — стюард обошел вагон за час до прибытия, и то ли по памяти, то ли на веру собрал со всех деньги. Все-таки первый класс — видимо, никто не обманывает. Еще были поездные продавцы чипсов и шоколадок в огромном ассортименте, за которые расплачиваться полагалось сразу же. Так что сильно голодать не пришлось.

Вместо 20.55 поезд прибыл на конечную станцию в город Раджшахи (Rajshahi) только в 22.20. Традиционно для Бангладеш, где не принято ходить пешком, все пассажиры распределились по велорикшам и тронулись в путь, а я пошла по темной дороге искать свой отель. Дошла за 5 минут, и на ресепшн мне озвучили цену, в три раза превышающую описанную в LP. Блин, второй факап с отелем! Но время позднее, я с дороги устала, так что, поторговавшись и сбив цену на 4 доллара, я осталась. За 12 долларов я получила просторную тихую комнату с окном, выходящим на собственный балкончик, кучу разной мебели, включая два кресла, шкаф, огромное зеркало, вентилятор под потолком и европейские удобства (читай «унитаз»), к которым прилагалось полотенце, туалетная бумага, мыло, шампунь и даже зубная щетка с зубной пастой. Почти номер-люкс! )) Еще мне зачем-то выдали целую новую коробку мягких салфеток. И хитом номера был телевизор, работоспособность которого мне немедленно доказали, включив его пультом. Когда работник отеля, проводивший меня в номер, ушел, оставив меня в тишине с работающим телевизором, я услышала странные звуки. Всмотрелась в экран и увидела знакомые по типажу лица. А потом прислушалась и поняла, что лица говорили по-русски. Канал оказался российским MTV.

На следующее утро, вкусно позавтракав за 10 рублей тарелкой рассыпчатого риса, приготовленного в специях, и блюдечками с далем (горохом) и тушеной картошечкой с лучком, я направилась в близкий путь к автовокзалу. Но, дойдя до автовокзала, я с помощью доброжелательных местных выяснила, что нужный мне автобус отсюда не уходит, а уходит откуда-то воооон там. Пойдя воооон туда, я обнаружила себя единственным пешеходом, идущим вдоль дороги — все остальные люди ехали на велорикшах и бесшумных электро тук-туках.

Раджшахи оказался очень продвинутым городом — тут совсем не было обычных моторизированных тук-туков, а вместо них ездили электомашинки. Потом мне рассказали, что для их подзарядки используется энергия солнечных батарей, и одной зарядки хватает на 12 часов. Очень экологично и почти бесшумно. Подобные электромашинки есть и в других бангладешских городах, но полностью заменили собой тук-туки они только в Раджшахи.

Через 20 минут я наконец-то дошла до перекрестка, на котором меня сразу же посадили в нужный автобус до Натор (Natore). Через полтора часа пути сквозь утренний туман, мимо деревень с бурлящей придорожной жизнью и нескольких кирпичных заводиков с дымящими трубами и разложенными вокруг аккуратными рядами кирпичей, автобус прибыл в Натор. По дороге со мной несколько раз пытались пообщаться мои соседки по автобусу, милые местные женщины, очень доброжелательные и разговорчивые, но, к сожалению, мое знание бенгальского оставляет желать лучшего — пока я не знаю ничего, кроме международно-мусульманского «асалямалейкум».

В Натор, оседлав велорикшу и переплатив ему, как я поняла почти сразу, в два раза, я доехала до входа в Rajbari (дворец), где меня, как и всех бангладешцев, обилетили за 5 така. Дворец в Наторе на самом деле представляет собой комплекс из шести дворцов разной степени разрушенности, находящихся на берегу пары приятных водоемов.

Большинство зданий так себе, но два основных снаружи вполне интересны. На одном красивая лепнина и под крышей даже есть статуи голых женщин, другое же, с огромным полем для крикета перед ним, которое активно используется по назначению местной молодежью, выглядит очень красиво в целом и радует глаз маленькими рельефами голых женщин в частности.

По случаю пятницы, которая в мусульманском Бангладеш является выходным днем, в дворцовом комплексе было множество местных туристов, и я в первый, но далеко не последний раз почувствовала себя  в Бангладеш супер-звездой.

Увидев меня, группа из трех десятков туристов переключила все свое внимание с дворцов на мою персону, а потом кто-то подал дурной пример, попросившись со мной сфотографироваться, и вся группа по одиночке, парами и толпами принялась со мной фотографироваться. Мероприятие длилось не менее 10 минут, и только когда все были удовлетворены, меня наконец-то оставили в покое.

Мужчины были предельно вежливы и корректны, в каждом конкретном случае спрашивали, можно ли сфотографироваться, стояли от меня на небольшом расстоянии и ни разу ко мне не прикоснулись. Зато девушки вели себя довольно нагло, почему-то считая меня чем-то вроде своей игрушки, бесцеремонно брали меня за руку и вели туда, на фоне чего им хотелось сфотографироваться. В какой-то момент мне даже пришла мысль брать за фото по 10 рупий, но потом я подумала, что это может стать для бангладешцев плохим прецедентом  — я ведь тоже их фотографирую, и попросить за фото деньги даже в шутку здесь никому в голову не приходит.

Единственным вопросом, который продолжал интересовать массы, был вопрос «which country?» или «what country» или «from what country?». И я честно весь день отвечала «Россия», но после пятидесятого раза порядком задолбалась. Возникло непреодолимое желание надеть на себя футболку с крупной надписью «MY COUNTRY IS RUSSIA», и я даже подумала, что по такому случаю не помешало бы купить красно-белый костюм наших олимпийцев.

Я знаю, что они не со зла, но отвечать целый день каждые 5 минут на один и тот же вопрос несколько утомляет. Это даже хуже индонезийского «Hello Mister» — там хотя бы можно просто улыбнуться во весь рот, а тут нужно донести до вопрошающего ответ. Мне еще повезло, что я из России, и большинство все-таки знает о существовании такой страны. Позже в этот же день я встретила австрийца, который вопрос про страну просто ненавидит, ибо большинство, услышав слово «Австрия», сразу же говорит про Сидней или кенгуру. Недаром все-таки у меня дома на холодильнике висит магнит в виде желтого дорожного знака с надписью «There are no kangaroos in Austria» и изображением кенгуру.

Вернувшись на велорикше обратно к трассе, я села в тот же самый автобус и вскоре тронулась в обратный путь, но только до середины. Выгрузили меня на одном из оживленный перекрестков с десятками ожидавших клиентов грузопассажирских рикшей, у которых сзади вместо двухместной «кареты» находится обычная плоская платформа из досок, на которую с разных сторон садятся люди или грузится товар.

От перекрестка по наводке местных жителей я пошла по перпендикулярной трассе дороге вглубь. Вокруг кипела обычная провинциальная жизнь: на велосипедах везли грузы и людей, на повозках, запряженных буйволами, огромную груду сахарного тростника. Все окружающие люди были невероятно приветливы и милы, а когда спустя 20 минут я дошла до водоема, от которого начиналась нужная мне деревня Путхия (Puthia), перед глазами предстал еще и красивый индуистский храм.

Интерьер осмотреть было нельзя, ибо двери были заперты на замок, но экстерьер был мил, правда, скульптуры, которые украшали стены храма ранее, были безжалостно отколоты во время войны Бангладеш за независимость от Пакистана в 1971 году, и на их месте остались лишь очертания. Пройдя мимо еще пары храмов приятной архитектуры, я дошла до дворца постройки 1895 года, в котором по мнению авторов LP находится колледж, а по моему мнению уже ничего не находится, ибо дворец пребывает в крайне плачевном состоянии, как, прочем, и другие архитектурные достопримечательности, которые я видела в этот день до него.

Зато за дворцом находится жемчужина Путиа — храм Говинда, построенный из красной терракоты и весь покрытый разнообразной мелкой и очень детальной резьбой. Очень впечатляет! Рядом с храмом тусовался то ли смотритель, то ли непонятно кто, который спросил, не нужен ли мне гид, а после очень настойчиво попросил оставить на блюдечке пожертвование.

А потом пришла «звезда» Путиа, сопровождавшая японского туриста. В LP был описан некий «мистер Бишвана, смотритель храмов и джентльмен в полном смысле этого слова», которого рекомендовали как гида в случае необходимости или как хранителя ключей от храмов во всех остальных случаях. Один из мерзотнейших типов, которые мне встречались в путешествиях!!! Почему-то жутко захотелось нахамить ему и стукнуть по голове чем-нибудь тяжелым, но я удержалась и от первого, и от второго. Он начал разговор в грубой манере и тоном, который бывает только у людей, обличенных властью и ею же испорченных, которые при этом знают, что ты от них в той или иной мере зависишь. «Вы турист? Меня зовут мистер Бишвана. У вас есть путеводитель? И это наверняка Lonely Planet?» Я ответила, что да, я про него читала, но, спасибо, мне не нужен гид, для меня достаточно просто посмотреть на храмы снаружи. Чувака просто взбесило то, что я не желаю осматривать храмы изнутри и не нуждаюсь в нем и его ключах. Далее был монолог, театр одного актера: «You don’t have problem, I have problem. You have problem, I have problem», — почти кричал он на весь двор перед храмом, и так по нескольку раз. Из его ужасного английского я поняла лишь что если меня в деревне ограбят, отберут у меня мой прекрасный фотоаппарат, то у него будут проблемы, ибо он тут ответственный за все храмы, и ему придется общаться с полицией и бла-бла-бла. Будто он помимо ответственности за храмы ответственен еще и за мою безопасность, и мои решения. Не желая больше слушать этот бред, я, делая вид, что жутко увлечена фотографированием  храмов, попятилась назад в поисках лучшего ракурса, слыша, как в экскурсию, проводимую японцу на непонятном английском, закрались комментарии по поводу меня и моего нежелания присоединиться к туру. Японца мне было искренне жаль, ибо он, как и я, был страстно увлечен рассматриванием и фотографированием деталей экстерьера храма, а мистер Бишвана то и дело чуть ли не кричал на него: «Вы меня не слушаете, а это очень важная информация, смотрите сюда, туда посмотрите потом, сюда не ходите, стойте там». И далее в том же духе. Боже ж мой! А я, доверившись LP, еще хотела поспрашивать у народа на входе в деревню, где мне найти этого джентльмена, который «makes a charming guide». В топку такие рекомендации LP!

Догуляв в приятном одиночестве и тишине по оставшимся описанным в путеводе и закрытым за забором храмам, я отправилась назад к трассе, встретив по дороге десяток приветливых местных жителей, пожелавших узнать, из какой страны я приехала?

На трассе мне встретился чудесный молодой человек по имени Собуз, намного лучше остальных владевший английским языком, правда, к местному жуткому акценту мне до сих пор привыкнуть не удается, поэтому все приходится переспрашивать по несколько раз. Он тоже ехал в Раджшахи, и мы вместе загрузились в подошедший автобус, где он как-то незаметно для меня оплатил мой проезд. Приятно все-таки в мусульманской стране быть женщиной — мне сразу же нашли свободное место в конце салона, а потом на освободившееся рядом сел и мой новый знакомый, и мы мило проболтали остаток пути о разных разностях. Оказалось, что в Бангладеш работать в public секторе намного престижней, чем в частном, и студенты первым делом пытаются найти работу в гос. структурах — это намного стабильней.

Я спросила, почему сейчас небо белого цвета и когда бывает синее, и мне сказали, что зимой, в декабре-январе почти всегда так, а по утрам сильный туман. И что синее небо бывает в феврале-марте. Хотя что-то мне подсказывает, что после Гималаев никакое другое небо не будет для меня достаточно синим! Собуз тоже сказал мне, чтобы была осторожна в связи с проходящими сейчас протестами. Хотя мне кажется, что местные жители зачастую склонны драматизировать и представлять ситуацию в более густых красках, нежели она есть на самом деле.

Когда мы приехали в Раджшахи, Собуз предложил разделить велорикшу до центра, и в итоге, как настоящий джентльмен, снова оплатил  проезд. Велорикша, кстати, оказался тоже электрофицированным  — таких я периодически видела и в других городах, ездят они намного быстрее обычных, но их мало. Около моего отеля мы выпили по кружке имбирного чая с одного из лотков (3 така или чуть больше 1 рубля за стаканчик) и, обменявшись телефонами на всякий случай, попрощались.

После короткого захода в отель я направилась пешком в центр. На удивление 99% магазинов было закрыто, и на улицах было невероятно тихо. Я подумала, что во всем виновата выходная пятница, но оказалось, что просто время неподходящее — город ожил, и все пооткрывалось около 5 вечера. Найдя в центре местную кафешку с невероятно приветливым персоналом, я прекрасно наелась тарелкой риса, куском рыбки в карри и четырьмя разными блюдечками тушеных в специях овощей-травок. Очень вкусно и очень дешево — 75 така или 26 рублей!

После обеда я зашла в запримеченную лавку со сладостями и купила себе на доллар маленькую коробочку всего понемногу на пробу. А на выходе из лавки столкнулась посреди улицы с белым. Почему я еще обожаю такие нетуристические страны, как Бангладеш, так это потому, что здесь встретить белого — это большая радость! Люди бросаются друг другу навстречу и начинают жадно общаться ))) В отличие от стран, где туристов толпы, и эти толпы если и обращают на других внимание, то как правило равнодушно или с негодованием, вроде «еще один иностранец».

Гернот из Австрии застрял в Раджшахи на целый месяц, ибо у него внезапно обнаружились камни в почках, и продолжать путешествовать стало невозможно. Бедняга!!! Болеть всегда плохо, а болеть вдали от дома, да еще так серьезно, да еще в такой бедной стране как Бангладеш, плохо втройне!

Остаток дня мы провели вместе, гуляя по набережной реки Падма, сразу за которой буквально в ста метрах от нас виднелась Индия, где эта река называется Ганг! Наши путешественнические разговоры периодически прерывали местные жители, желавшие узнать, из какой страны мы приехали. Меня за 3 неполных дня в Бангладеш ни это, ни что либо еще бесить пока не начало, а Гернота просто выводили из себя эти бесцеремонные попытки прервать наше общение.

Потом, когда начало темнеть, Гернот зашел в интернет-кафе, а я отправилась на вечернюю прогулку по темным улицам, на закупку к завтраку бананов и дегустацию с маленьких лотков всяких местных кушаний (попробовала какой-то десертик за 5 така или 1.5 рубля, сделанный из чего-то типа рисовой муки со сладкой прослойкой). Пофотографировала вечернюю жизнь и многочисленных продавцов цветов — Бангладеш просто рай для фотографа, ибо никому из местных жителей крайне редкие туристы с фотоаппаратами еще не надоели, и никто не против, а даже рад сфотографироваться.

Потом я зашла в интернет-кафе за Гернотом, и мы пошли ужинать в его любимое кафе, где перед нами метнули на стол десяток тарелочек с разными овощными тушеностями, куриные шашлычки, вкусный желтый рис, приготовленный в специях и пряностях, и 10 стаканчиков чая. Гернот не пьет воду, зато литрами пьет чай, и чтобы не гонять официантов, заказывает за раз не менее 5 стаканчиков. Но нас же двое — наверное, официанты подумали, что все белые люди за раз меньше 5 стаканов чая не выпивают.

За 3 дня я так и не смогла уловить логику в раскраске и рисунке местных денег. Банкнота одного и того же номинала может быть совершенно разного цвета и с разным рисунком. Видимо, в ходу одновременно банкноты старого и нового образца, а с учетом того, что первыми в глаза бросаются непонятные европейцу бенгальские цифры, каждый раз перед оплатой приходится досконально рассматривать каждую банкноту. Даже австриец Гернот за месяц так и не смог полностью привыкнуть к местным деньгам.