В Найваше меня пересадили на нужную маршрутку до города Нарок, но в итоге я и несколько других пассажиров целый час ждали, пока матату заполнится. На конечных остановках матату обычно кипит бурная привокзальная жизнь: к матату подходят продавцы чупа-чупсов, орешков, напитков, дисков, носков, носовых платков, кошельков и прочих полезных мелочей, дубасят в окно, чтобы обратить на себя внимание, или заглядывают в открытую дверь и суют свой товар под нос. Продают даже йогурты в пластиковых бутылочках.
Когда мы наконец отъехали, первую половину пути я все не могла нарадоваться, что водитель несся как ненормальный, и мы только и успевали обгонять микроавтобусы и внедорожники с туристами.
На каком-то горном перевале водитель остановился, и к матату ломанулись продавцы кукурузы. Здесь ее не варят, как у нас, а делают гриль на костре. Кукуруза получается жесткой и немного обгоревшей. Все пассажиры купили по початку, и я тоже купила. 20 шиллингов или 6 рублей за штучку. Правда, доесть эту «жесть» так и не смогла – жестко и невкусно. Как только отъехали от продавцов, в кювете показались два мертвых ослика – надеюсь, это они не из-за кукурузы.
Потом матату неожиданно свернула с трассы на грунтовку и начала углубляться в поля. Вслед за еще одной матату этой же компании. Отъехав пару километров, мы остановились на полевом перекрестке. Дождались встречного грузовика, и водители о чем-то перетерли. Я спросила у соседа, что, собственно, происходит, на что мне сказали, что впереди на трассе была какая-то проверка, и водитель решил ее объехать. Но как выяснилось, объехать ему не удастся, поэтому прямо здесь и сейчас, посреди поля и в паре километров от трассы, нас всех выгружают, мы идем на трассу пешком, а водилы окольными путями выезжают на параллельную трассу и едут почему-то в Найроби.
Нам вернули по 100 шиллингов, треть стоимости билета, передо мной извинились и сказали, чтобы я шла обратно со всеми. Так человек тридцать и побрели назад к трассе по грунтовке через поля. Все налегке, кроме одного молодого человека, тащившего на плече чемодан, и меня, тащившей два рюкзака. Один из моих товарищей по несчастью любезно предложил мне взять один из рюкзаков, но я стоически отказалась.
Где-то на полпути народ, свернув с грунтовки и углубился в поля, позвав меня за собой. Так мы и шли через чьи-то распаханные поля, по маленьким тропинкам мимо деревенских домиков или прямо по целине. Я спросила у мужчины, предложившего мне понести мой рюкзак, чего испугались водилы, и он сказал, что полиция всегда найдет, к чему докопаться (к отсутствию страховки или тех. осмотра), в результате придется заплатить около 5000 шиллингов, поэтому водилы решили не испытывать судьбу, а просто сбежать. На мой вопрос, почему бы им было не высадить нас на трассе и не поехать обратно в Нарок, мужчина сказал, что мы уже проехали один пост местных гаишников, и если бы сейчас поехали обратно, то водил приняли бы на этом посту как беглецов.
Минут через 40 мы вышли на трассу и дошли до деревни, где как раз и была проверка – в загоне стояла куча автобусов и маршруток, десятки пассажиров снаружи, и полиция что-то проверяла. Мы дружной толпой дошли до остановки матату. Хорошо, что мы оказались неподалеку от этой деревни в 30 километрах от Нарока, куда из Нарока постоянно ездят матату, выгружают пассажиров и едут обратно – просто ловя проходящий автобус/матату на трассе три десятка людей разъезжались бы целый день, ибо мест в проходящем транспорте обычно нет.
Уже через пять минут все загрузились в подъехавшие матату и понеслись к Нароку. Всем так хотелось побыстрей продолжить путь, и загрузка была настолько стихийной, что было не до убирания моего рюкзака в багажник или на крышу – мне пришлось лезть со всем багажом прямо в салон. В итоге какой-то милый дедушка, видя мои мучения, принял к себе на колени мой огромный рюкзак, а потом, увидев, что обратно я его взять не могу, ибо на коленях у меня стоит мой маленький, так его себе и оставил. Потом мы кое-как пристроили рюкзак в проходе, и когда на остановке у следующего столба в матату влез колоритный дедушка, мы посадили его на мой рюкзак, а не краешками полупопий на два сиденья по краям прохода. Дедушка был так рад, что, счастливо улыбаясь, даже сказал мне “thank you” – большое достижение для многих никак не связанных с туризмом масаев, которые и суахили-то толком не знают, не говоря уже об английском.
В этой местности уже чувствуется, что находишься на землях племени масаи. Здесь много мужчин с оттянутыми дырявыми мочками ушей. Дырки в мочках огромные, в некоторые можно вставить 2-3 сложенных вместе пальца. Некоторые мужчины поднимают мочки и надевают дырками на верхнюю часть уха, видимо чтобы уши не болтались, как у спаниелей. Почти у каждого мужика за поясом огромный нож в ножнах – несколько странно, когда все пассажиры матату, кроме меня, вооружены. Вдоль дорог начали попадаться масайские женщины, завернутые в яркие ткани красного цвета и с огромным количеством бус на шее.
Когда мы въехали в Нарок, кондуктор спросил, куда мне нужно дальше. Сидевший на переднем сиденье молодой человек услышал, что мне нужно в Талек, достал мобильник и начал кому-то звонить. Я подумала, что сейчас меня будут перепродавать каким-нибудь турагентам, но мальчик оказался чудесный. Он просто тоже ехал в Талек, где работает в одном из кемпов, и возвращался на работу из 10-дневного отпуска (это именно он тащил по полю чемодан на плече). И в тот момент он позвонил водителю автобуса и попросил занять для нас два места. В Нароке мы дошли с ним до автобуса, загрузились, и в 12.30, через 5 минут, автобус отъехал в Талек.
Городок Талек, находящийся у одного из въездов в национальный парк Масаи Мара (Talek Gate), с цивилизацией связывает только уходящий раз в день автобус/матату в Нарок. Транспортных средств несколько, но все они уходят очень рано – в 3 часа ночи. К 7 утра они доезжают до Нарока, пассажиры выгружаются и бегут по рынкам и магазинам. А в 12.30-13.30 автобусы и матату отправляются в обратный путь. 90 километров между Масаи Мара и Нароком автобус/матату преодолевает за 4-5 часов – этим все сказано о качестве дороги!
На крыше нашего автобуса, который представлял собой кабину от грузовика, отделенную от кузова в виде автобуса, только без водительского места и водителя, были навалены десятки ящиков и коробок с продуктами и напитками, связанные между собой веревками. Туда же отправился мой рюкзак и чемодан моего попутчика. Со стороны казалось, что мой рюкзак болтается на соплях, и я честно не верила, что он доедет до пункта назначения вместе с автобусом. Но привязыватели багажа хорошо знают свое дело – рюкзак доехал
Часть коробок и ящиков были размещены по салону автобуса – под всеми сиденьями и навалены огромной горой в начале салона.
Всю дорогу меня в автобусе окружали колоритные масайские женщины с выбритыми головами. Они были одеты в яркие одежды и замотаны в оранжево-красные парео, от шеи до самого пояса свисали во много слоев разнообразные бусы, сплетенные из бисера, а на руках красовались широченные браслеты. В мочках ушей были огромными дыры, а сами мочки вокруг дыр были затянуты в «чехлы» из бисера. Поскольку протыкать в мочках уже нечего, протыкают верхнюю часть уха, и вешают на нее массивные сережки-украшения из бисера – под их тяжестью верхняя часть уха забавно оттопыривается вниз.
Мужчины по сравнению с женщинами выглядят не так ярко – у них тоже оттянуты дырявые мочки, у некоторых аж до плеч. Отдельные индивиды вставляют в уши серьги. В качестве одежды – огромное красное покрывало в квадратик, которое обматывают вокруг тела.
Люди в автобусе были совершенно чудесные и неиспорченные туристами, все мне всю дорогу улыбались и ничего от меня не хотели. Было очень приятно, потому что я много читала об испорченности масаев туризмом и о том, что они воспринимают иностранца как ходячий банкомат. Мои попутчики воспринимали меня всего лишь как человека, который разделяет с ними тяготы долгой дороги.
Буквально отъехав несколько километров от Нарока, автобус уперся в конец длиннющей очереди из десятков сафари-вэнов и внедорожников. Оказалось, что дорога перекрыта, и это была акция протеста. Мне сегодня везет на необычные события. Мой новый знакомый слышит о таком в первый раз, но с помощью местных жителей узнает и сообщает мне, что это была спланированная акция.
Дорога между Нароком и Талеком ужасного качества: первый десяток километров идет неплохой асфальт, потом его сменяет жутко дырявый асфальт, а потом начинается совершенно разбитая грунтовка с камнями, настоящая «стиральная доска», которая плавно переходит во множество разных колей по саванне. Т.е. в какой-то момент дорога заканчивается, и начинаются направления. И это дорога в лучший национальный парк Кении, в один из лучших национальных парков Африки. Вход в который стоит 80 баксов с иностранца в день. И который посещают сотни иностранцев каждый день!
Народ высыпал из транспорта на дорогу и деловито расхаживал вокруг. Все абсолютно спокойные и даже как будто счастливые, что участвуют в значимом событии. Минут через сорок из Нарока прибыл представитель местной администрации, и дорогу открыли. Когда мы начали движение, через пару сотен метров я увидела рядом с дорогой несколько деловых мужчин в костюмах и десятки представителей общественности.
Через неделю я общалась с людьми, которые ездили по этой дороге накануне, и они сказали, что на дороге вовсю ведутся дорожные работы. Возможно, акция протеста принесла свои плоды!
Следующие четыре часа автобус несся по нереально трясучим дорогам, а по мере приближения к Талеку начал все больше петлять по второстепенным колеям в саванне, развозя народ по деревням. Посмотреть на деревенскую жизнь было интересно, к тому же второстепенные колеи были не так раздолбаны, как основная, поэтому в автобусе не так трясло.
Когда мы приехали в Талек, небольшой и ничем непримечательный городок, мой новый знакомый, оставив чемодан в разгружающемся автобусе, пошел провожать меня в мой кемп. Идти было недалеко, около километра, но в этой местности ходить небезопасно, тем более белой даме, не готовой ко встрече с хищниками.
Заселившись в кемп, я озадачила персонал вопросом сафари на завтра. Помимо меня в кемпе на арендованном авто была молодая пара, которая завтра с утра уже уезжала, и внедорожник с итальянскими номерами, но его пользователи завтра решили устроить день отдыха. Уродливый одноглазый продавец сувениров из кемпа наврал мне, что в соседнем кемпе народу тоже нет и мне придется одной арендовать целую машину, но я ему не поверила и пошла Riverside camp за информацией. Там деловой менеджер свел меня с не менее деловым гидом четырех французских пенсионеров, только что вернувшихся с первого двухчасового сафари по национальному парку.
Гид сразу согласился взять меня с собой, сказав, что французы против не будут и места хватит всем. Предложил покататься с ними два дня: первый день с 8 до 12 и с 16 до 18, а во второй день с 8 до 16. За 11 000 шиллингов в день. Я так и не поняла, включала ли его первоначальная цена входной билет (80 долларов в день), но в итоге мы договорились, что я плачу ему 3 000 шиллингов в день, а входные билеты оплачиваю сама. Пожали руки и разошлись до утра.
Вернувшись в свой кемп, я пришла в совершенно пустой ресторан, где в обычные дни, когда в кемпе есть народ, предлагают комплексный ужин за 1200 шиллингов. Но сегодня народу не было, повара, впрочем, уже тоже. Повара вызвонили по телефону, и мне пообещали спагетти с тунцом за 600 шиллингов. В ужасе от такой цены я предложила им продать мне немного спагетти и банку тунца за 300, и я приготовлю себе ужин сама
В итоге договорились на 400 шиллингов, и готовил все-таки повар. Так я и питалась все три раза, несмотря на наличие на следующий день в кемпе народа и комплексного обеда/ужина.
На следующее утро к 7.15 я пришла в Riverside camp на обильный завтрак: блины и тосты с джемом, яичница с овощами, стакан сока и целый термос чая.
Гид только после завтрака поставил французов перед фактом, что сегодня к их теплой компании присоединюсь я. Хоть я и не знаю французского, но по интонации можно было понять, что одна тетушка этому факту была категорически не рада. К счастью, в итоге мне сообщили, что они согласны при условии, что я займу место рядом с водителем и не буду претендовать на открытую крышу. Отлично — у меня был 180 градусный обзор, и почти всегда я могла чудесно сделать фотку через свое окно или открытое окно водителя.